Аравия, Средиземноморье, Восточная Африка, Индия межрегиональные торговые связи и формирование единого историко-культурного пространства часть 5
Дальнейшее течение «Пути благовоний» к Газе и Иерусалиму проходило через аль-Мадину, аль-‘Ула (древний Дедан), Табук и Петру (разделы IV. 1. 4. 4. 1– IV. 1. 5).
В разделе IV. 2 («Время в пути») сопоставляются данные, полученные эмпирическим путем относительно времени, затрачиваемом на прохождение всего «Пути благовоний», с информацией Плиния Старшего (12. 64) и Страбона (16. 4. 4) (при скорости движения каравана в 40 км. в сутки). Согласно выше приведенному изложению, от устья Вади аль-Джауф до Газы по кратчайшему пути караван должен был пройти ок. 2100 км., и совершить 58–60 переходов. Разнообразие путей, возможность выбора не самого короткого, но по тем или иным мотивам более благоприятного маршрута, необходимость зайти на те или иные рынки (‘Укад, ат-Та’иф) увеличивали количество переходов.
Путь от Тимна‘ до устья Вади аль-Джауф ≈ 230 км. На то, чтобы его пройти каравану требовалось 6–7 переходов. Таким образом, на то, чтобы пройти от Тимна‘ до Газы, караван должен был пройти ≈ 2500 км. по следующему маршруту: Тимна‘ ↔ Вади аль-Джуба ↔ Mārib ↔ Вади аль-Джауф ↔ путь вдоль западной границы Rub al-Hali ↔ Биша ↔ Мекка ↔ аль-Мадина ↔ аль-‘Ула ↔ Табук ↔ Ма‘ан ↔ Газа. Для этого нужно было совершить 66-67 переходов.
Сведения Плиния Старшего по этому вопросу можно признать почти идеально точными. Для того, чтобы покрыть всю эту ветвь «Пути благовоний», нужно еще добавить ок. 20 переходов от Дофара до Шабвы и 5 от Шабвы до Тимна‘ и расстояние ок. 1000 км. от Дофара до Тимна‘. Итого, на преодоление ≈ 3500 км. «Пути благовоний» требовалось ок. 90 переходов.
Глава V «Центральноаравийская ветвь «Пути благовоний»» (С. 323–349) посвящена реконструкции центральноаравийской ветви «Пути благовоний», ведшей из Южной в Северо-Восточную Аравию из регионов, производивший мирру и ладан – Хадрамаута и Катабана – через Наджран, Кариат аль-Фау, аль-’Афладж, аль-Хардж в Герру и Месопотамию. В области аль-Хардж имела место развилка: одна ветвь шла в северном направлении, ведя затем в Восточное Средиземноморье, оазисы Сирийской пустыни и Месопотамию. Другая ветвь через аль-Хуфуф и Тадж выходила к побережью Персидского залива. Из этих же пунктов караванные тропы следовали далее в Южную Месопотамию. Главной действующей силой на центральноаравийском маршруте были минейцы, доставлявшие благовония до Кариат аль-Фау и, возможно, до Герры, и геррейцы жители Герры, бывшие и торговцами, и верблюдоводами.
Основой для реконструкции эцентральноаравийских торговых путей служат данные античной традиции, прежде всего, карта Счастливой Аравии в «Географии» Клавдия Птолемея (раздел III. 2), данные о маршруте возвращения римской армии Элия Галла из похода в Южную Аравию (раздел III. 1) и сообщения Страбона о торговле геррейцев (или жителей Йамамы) с Хадрамаутом (раздел V. 2. 1. 1), выступающими под именами Γερραῖοι (или Γαβαῖοι). Данные античной традиции подтверждаются сведениями из ДЮА надписей из Центральной Аравии и Месопотамии (раздел V. 2. 2 «Эпиграфические источники»); надписями Ja 931 = Philby 34 = RES 4859 и RES 4691 о присутствии пальмирцев во Внутреннем Хадрамауте, данными «Пальмирского пошлинного тарифа» и археологическими свидетельствами (раздел V. 2. 3) – находками курительниц благовоний на всем протяжении реконструируемого пути, а также «иностранных» монет и керамики.
Главными перевалочными пунктами на центральнойаравийских путях являются Наджран, связанный через Са‘аду красноморским побережьем, Кариат аль-Фау, аль-Хардж, аль-Хуфуф, аль-‘Укайр (древняя Герра), Ха’ил. Особенно показателен в этом отношении палеографический анализ надписей из округи Ха’ила: оазис был связан торговыми отношениями с Месопотамией и Пальмирой, Северо-Восточной и южной частью Центральной Аравии, Хиджазом (раздел V. 3. 4. 1).
Центральнойаравийский путь соединял об побережья Аравии – красноморское и персидское. Тот факт, что керамика с поселения ‘Асар (древний аль-Джизан) имеет четкие параллели на большом количестве городищ Центральной и Восточной Аравии – оазис аль-Хаса’, Захран, Сираф, Вадах-Наджд, поселениях дороги «Дарб Зубайда», в аль-Хардже, Наджране, Таслисе и др., указывает на то, что этот порт был начальным пунктом важного трансаравийского пути. Данные оносмастики из округи Са‘ады, лежащей на пути из Наджрана в ‘Асар, показывают, что значительную часть авторов надписей, составляют выходцы из Центральной Аравии – региона Кариат аль-Фау (раздел V. 3. 1. «аль-Джизан ↔ Кариат аль-Фау»).
Раздел V. 3. 2. («Кариат аль-Фау ↔ аль-Хардж») посвящен пути между Кариат аль-Фау и главной «развилкой» на путях в Восточной Аравии – оазисом аль-Хардж. Основой для рекнструкции этого отрезка слжат данные путешественников Новейшего времени (Дж. Филби) и находок керамики, выдающих инорегиональное происхождение. В аль-Хардже (ДЮА ḪRGT) пути делились на те, которые вели в Центральную Аравию (‘Унайза, Бурайда, Ха’ил) и те, которые вели к побережью Персидского залива в дренюю Герру (совр. аль-‘Укайр). Из Герры дальнейшее течение пути проходило по воде; остановочные пункты реконструируются на основе карты «Счастливой Аравии» из «Географии Клавдия Птолемея» (раздел III. 2. 6; №№ 104–120).
Из Ха’ила «Путь благовоний» вел через Тайму в Восточное Средиземноморье (раздел V. 3. 5), оазис аль-Джайф и далее на Средний Евфрат или в Дамаск и далее в Пальмиру (раздел V. 3. 6).
Глава VI «Восточноаравийская ветвь «пути благовоний»» (Стр. 349–360) посвящена обоснованию существования и функционирования торговых путей через восточные области пустыни ар-Руб‘ аль-Хали и вдоль побережья Оманского и Персидского заливов в направлении древней Герры (совр. аль-‘Укайр).
В исследовательской литературе принято подвергать сомнению саму возможность использования маршрутов через ар-Руб‘ аль-Хали и вдоль побережья Оманского и Персидского заливов[15]. Эти сомнения вызваны отсутствие внятной интерпретации восточноаравийских топонимов на карте Счастливой Аравии Клавдия Птолемея, отсутствием местных письменных источников для рассматриваемого времени и крайней скудостью сведений ДЮА надписей о Восточной Аравии.
Тем не менее, данные, собранные и проанализированные в разделах VI. 2. («Эпиграфические свидетельства») и VI. 2. 1. («Надпись Abadān 1»), показывают, что, по меньшей мере, с 7 в. до н. э. и вплоть до периода поздней древности (4 в. н. э.) пути из Южной Аравии вели на восток Аравийского полуострова – в Мувейлу и Мулайху (совр.
О. А.Э.), на Бахрейн. Данные пути, вероятно, проходили из Махры и Дофара через Йабрин – один крупнейших оазисов в Юго-Восточной и Восточной Аравии – в древний HGR, идентифицируемый с Герой, а также в ʾSDN (на побережье Персидского залива), GW (совр. Джау аль-Йамама) и ḪRG (совр. Хардж). Данные письменных источников подтверждаются археологическими находками – южноаравийскими монетами, курительницами благовоний, античной керамикой в древнем Самаруме (совр. Хор Рори), Млейхе, эд-Дуре.
Раздел VI. 4. («Дофар ↔ Герра (вдоль побережья Персидского залива)») посвящен реконструкции пути из Дофара вдоль линии моря в обход песков ар-Руб‘ аль-Хали. Главныи ориентиром на этом пути служит г. Изки – древний Iske, лежавший в стране Qade. Согласно данным ассирийских источников, правители этой страны платили дань Ассирии. Вероятно, эта выплаты осуществлялись тем же, чем платили «арабы» Геродота (3. 97) персидскому царю Артаксерксу I, т. е. ладаном. Соответственно, для транспортировки ладана из Дофара в Изки и из Изки в Герру должен был существовать налаженный торговый путь. Экспериментальное подтверждение данным письменных источников было дано экспедицией В. Тезигера в 1946–1947 гг.
Следующим важным ориентиром на этом пути должен был быть оазис Бурайми, рядом с которым расположены поселения Млейха, Мувейла и эд-Дур. Через Бурайми, вероятно, находки предметов южноаравийского происхождения и попадали на побережье Оманского и Персидского заливов. От Бурайми путь караванов безпрепятственно выводил к древней Гере (аль-‘Укайр).
Данные надписи Abadān 1 позволяют предполагать, что из Дофара можно было достичь восточноаравийские оазисы и более коротким путем – через пустыню ар-Руб‘ аль-Хали. Этот путь рассматривается в разделе VI. 5. («Дофар ↔ Герра (через ар-Руба‘ аль-Хали)»). Основными ориентирами на данном пути являются оазисы Фараджа, ат-Тувайрифа, Бир Фазиль, Макайнама и Йабрин. Экспедициями Б. Томаса и Дж. Филби было дано экспериментальное подтверждение того, что такой путь в древности был возможен. От Йабрина караванный путь вполне беспрепятственно выводил к аль-Хуфуфу – наиболее вероятному месту расположения материковой части древней Герры. Дальнейшие пути в Месопотамию и Средиземноморье рассмотрены разделе V. 3. 3.
Глава VII («Организация торговой деятельности на «Пути благовоний»») (Стр. 360–376) посвящена анализу организации караванной торговли в Южной Аравии, прежде всего взаимодействию различных племен при транспортировке товаров на рынки сбыта. Состояние вопроса (раздел VII. 1. («Состояние вопроса»)) по данной проблематике таково, что, как правило лишь констатируется надостаток данных ДЮА источников для каких-либо заключений[16].
Как показано в разделе VII. 2. («Караван как торговое предприятие. Храмовые налоги»), в значительной степени недооценены данные античных источников. «История растений» Теофраста, «Естествознание» Плиния Старшего и «Перипл Эритрейского моря» содержат информацию, в значительной степени расширяющую представления об организации торговли в древней Южной Аравии. Исключительном важным представляется заново интерпретировать надпись RES 4337 – единственный в своем роде текст – царский декрет – из Южной Аравии, дающий представление о торговой деятельности в Катабане. Эта надпись, неоднократно издававшаяся, до сих пор не получила ясного толкования и не используется в полной мере в научной литературе.
Как показывает представленный анализ, нельзя не констатировать принципиальную однотипность организации торговли благовониями во всех южноаравийских государствах: торговая деятельность контролировалась царем или высшим чиновничеством (Ма‘ин), центром ее сосредоточения был храм «федерального» божества (за исключением Катабана), которому уплачивалась подать: десятина в Хадрамауте, десятина и первые плоды и Ма‘ине, четверть в Катабане, треть в Саба’, неизвестный размер в Дедане. Эти сведения позволяют говорить о храмовой монополии на торговлю ладаном в Южной Аравии[17]. При анализе сообщений античных авторов и данных южноаравийских надписей бросается в глаза то, что ритуальные трапезы в связи со сбором и доставкой урожая благовоний устраивались только в Хадрамауте – там, где ладан выращивался и собирался. В остальных «транзитных» территориях (в Катабане и Саба’) уплачивалась только десятина или определенная пошлина.
Эти данные являются еще одним подтверждение того, что караванная торговля благовониями не могла прекратиться с включением Южной Аравии в систему международной морской торговли. Центральные храмы на территории Южной Аравии, расположенные в глубине материка, были в высшей степени заинтересованы в том, чтобы караваны с благовониями проходили через них.
В том, чтобы караванные потоки продолжали проходить через столицы, удаленные от побережья, была заинтересована и политическая власть. Заинтересованность центральной политической и храмовой власти притягивала караваны в глубь материка.
Раздел VII. 3 («Торговцы и караванщики») посвящен племенам – главным действующим лицам на трансаравийских караванных маршрутах – и проблемам их взаимодействия. Главными поставщиками верблюдов с Южной Аравии было племя ’амир (раздел VII. 3. 1), уже в первой половине 1 тысячелетия до н. э. поддерживавшее тесные отношения с Саба’. Как показано в разделе VII. 3. 1. 1 («’Амир на «Пути благовоний»»), храмы зу-Самави – главного божества ’амиритов – располагались в наиболее значимых, узловых пунктах на караванных трассах и выполняли роль перевалочных станций. Здесь могла происходить смена животных и самих караванщиков, пополнялись запасы воды Расположение храмов указывает на то, что караваны не заходили в города, но из соображений безопасности располагались вблизи от них.
Если рассмотреть, где располагались храмы зу-Самави и общины ’амир (раздел VII. 3. 1. 2. 1 «Средиземноморское направление»), то обнаружится, что из них выстраивается последовательный ряд вдоль «Пути благовоний» от Саввā’ и Замара на юго-западе и Шабвы на юго-востоке до Набатеи (RES 4153) в следующих пунктах: Шабва, Тимна‘, Мариб, Шуִ ‘уб, Ханан (Вади аш-Шудайф), Харам (современный аль-Хазм), Баракиш и Карнау в Вади аль-Джауф, аль-Хадра’ (Вади Наджран), аль-Джабра (Наджран). Из выше приведенного материла можно заключить, что оказание «транспортных услуг» на участке «Пути благовоний» между Шабвой и Наджраном как через Тимна‘ и Мариб, так и через пустыню Рамлат ас-Саб‘атайн вплоть до начала 4 в. н. э. были монополизированы племенем ’амир.
Данные надписей, собранные в разделе (VII. 3. 1. 2. 2 «Центральная Аравия»), показывают, что и на центральноаравийской ветви ’амириты были одной из главных действующих сил; представители племени ’амир входили в круг знати Наджрана и осуществлявшими совместно с сабейцами контроль за функционированием транспортных путей на маршруте Мариб ↔ Наджран ↔ Кариат аль-Фау.
Деятельность ’амиритов на «Пути благовоний» была возможна также благодаря сотрудничеству с Ма‘ином (раздел VII. 3. 2 «Ма‘ин и ’амир»). Колонии минейцев и ’амиритов сосуществовали в основных центрах караванной торговли благовониями в Южной Аравии – в Шабве, Тимна‘, Наджране.
Начиная с 4 в. до н. э. контроль за караванными трассами в Западной и Северо-Западной Аравии осуществляли набатейцы. Их роли в трансаравийской караванной торговле посвящен раздел VII. 3. 3. («Набатейцы на караванных тропах»). На длительное время набатейцы сменили мидианитов и кедаритов (раздел VII. 3. 4 «Предшественники Набатеи на «Пути благовоний»»).
Данные надписей указывают на то, что и ’амириты, и минейцы активно сотрудничали с набатейцами. На рубеже н. э. отмечается проникновение набатейцев в Южную Аравию,– соответственно, значение Ма‘ина к этому времени значительно уменьшается – и в Центральную Аравию (Кариат аль-Фау).
Данные античных источников об участии различных народов в торговле благовониями позволяют установить следующую схему:
сабейцы → минейцы → набатейцы → потребители в Сирии;
сабейцы → минейцы → геррейцы → потребители в Месопотамии.
В плане организации торговых потоков эти сведения могут означать то, что соседние участки «Пути благовоний» контролировали тесно связанные между собой кочевые племена, поставлявшие торговцам благовоний услуги караванщиков. Груз передавался от одного племени, отвечавшего за его транспортировку, следующему, с ним граничившему. Контроль над грузом продолжал осуществляться со стороны собственно торговцев, т. е. сначала сабейцев, затем минейцев и набатйцев.
Практически ничего неизвестно о том, как обеспечивалась безопасность на караванных тропах (раздел VII. 4 «Безопасность»). Можно лишь предполагать, что посвящения ’амиритов божествам Саба’ и наоборот указывают на существование вассальных отношений между кочевниками и доминирующей оседлой силой в Южной Аравии, выгодных в 7 в. до н.
э. – 3 в. н. э. обеим сторонам.
Глава VIII («Морская ветвь «Пути благовоний». Развитие мореходства и морской торговли в Индийском океане и красноморском бассейне») (Стр. 376–467) посвящена сложению единого торгового пространства между регионами Красного и Аравийского морей, Персидского залива, западного и восточного побережий Индии, начиная с 6 тысячелетия до н. э. до середины 1 тысячелетия н. э.
Раздел VIII. 1. 1 («Торговые пути») является вводным. В нем указываются трудности при анализе истории торговых путей между долиной Инда, Персидским заливом, Аравийским полуостровом и Восточной Африкой. Тем не менее, постановка вопроса о постепенном сложении единого «моста» между бассейном Красного моря и долины Инда вполне корректна.
В разделе VIII. 1. 2 («Красноморский бассейн») показано, что Юго-Западная Аравия могла иметь определенные контакты с западным берегом Красного моря, рядом областей на побережье Индийского океана и, возможно, Персидского залива уже в 6 тысячелетии до н. э. Однако вопрос о характере и степени интенсивности этих связей остается открытым. Наиболее вероятной представляется гипотеза К. Эденса[18], согласно которой, находки предметов экспорта в период Бронзового века в красноморском бассейне, в отличие от Персидского залива, говорят не о развитии торговых контактов, а продолжавшихся миграциях.
