Мореплаватель, ученый, патриот
В конце Сретенки, на обширной площади, образовавшейся на месте снесенного Земляного вала, стояло многоярусное здание с широкими галереями, увенчанное четырехугольной вышкой. Здание называлось «Сухарева башня». Из этого здания по пустынной площади разносилось звонкое разноголосье. На широких крытых галереях и лестницах постоянно можно было видеть толпу мальчиков и юношей, одетых в самые разнообразные костюмы — от бархатного кафтана французского покроя до домотканых сермяжных рубах и порток.
В погожий осенний день 1708 года в сумрачном гулком классе, вызывая любопытство учеников, появился здоровенный детина в потасканном зеленом кафтане, тесно облегавшем его могучий стан. Ему указано было место на лавке рядом с маленьким остролицым пареньком, не без опасения глядевшим на своего соседа.
В навигацкой школе в одном и том же классе не редкость было увидеть рядом на скамье 10—12-летнего мальчика и юношу с пробивающимися усами. Но при всем этом молодой Соймонов казался уж слишком великовозрастным. В описываемое время ему было 26 лет. Здоровенные кулаки и широкие плечи новичка внушали невольное почтение самым бойким шалунам, и Соймонова не дразнили. К тому же молодой человек был серьезен, добр и прилежен. Он уже знал латинский язык и начатки математики.
Сухарева башня, где помещалась «Школа математических и навигацких наук». (Со старинной гравюры.)
Федор Иванович Соймонов был из бедной многодетной семьи.
Он пошел учиться с горячим желанием быть полезным отечеству.
Петр I, выводя Россию в первые ряды мировых держав, испытывал недостаток в энергичных, образованных помощниках. Широкое поле деятельности открывалось перед молодым человеком — стоило только приложить старания, чтобы постичь нелегкую навигацкую науку. Упорства, старательности и способностей Соймонову было не занимать стать, и учение шло успешно.
В 1712 году вместе с несколькими товарищами Соймонов был отправлен в Голландию, для того чтобы в голландском флоте на практике усовершенствовать теоретически изученное мореплавание.
Ф. И. Соймонов. (Со старинного портрета.)
Никогда не видавший моря «навигатор» быстро освоился в совершенно непривычных для него условиях. Вначале он служил простым матросом. Силой, ловкостью и бесстрашием Соймонов заслужил общее уважение товарищей — бывалых голландских моряков. Он тщательно изучал устройство корабля и способы управления им, участвовал в нескольких морских походах, дальних плаваниях, побывал в портах Пиренейского полуострова, испытал силу океанских штормов и знаменитых бурь Бискайского залива. Дважды он плавал вокруг Скандинавии.
В январе 1716 года вернувшийся на родину молодой моряк получил чин мичмана и был назначен на корабль «Ингерманланд, который ходил под вице-адмиральским флагом самого Петра. Петр I, быстро и тонко разбиравшийся в людях, заметил способности мичмана и запомнил его. Соймонов увидел, что, пока он за границей набирался знаний и опыта, на родине времени даром не теряли. Здесь научились не только строить хорошие корабли, но и успели одержать крупные победы на море. На кораблях русские офицеры начинали заменять иноземцев. Оказалось, что архангелогородцы, новгородцы могли нисколько не хуже прославленных моряков — англичан и голландцев — ходить по морю и управляться со сложной корабельной премудростью. Все это радостно было видеть молодому офицеру. Но не только практика, командование и управление кораблем увлекали мичмана — его привлекала и чисто научная сторона мореплавания.
В 1717 и 1718 годах Соймонов участвовал в картографической съемке Балтийского моря. Научная работа увлекла молодого офицера, и он посвящал ей все свое время. Он становился хорошим знатоком Балтики (еще далеко не достаточно исследованной в то время), но в судьбе его готовился резкий поворот.
Открывая для России морские пути на запад через Балтику, Петр не оставлял без внимания и положение России на Востоке. Уже издавна, через Астрахань и Казань, между Россией и странами Азии — в первую очередь Персией, Бухарой, Хивой — существовали торговые связи. Россия твердо обосновалась на севере Каспия. Но при всем том география этого моря была очень неясна. Существовавшие в то время карты (Олеария, Витсена, Ремезова, Мейера) совершенно неправильно показывали конфигурацию этого внутреннего моря. Начиная со второго десятилетия XVIII века Петр I стал все живее интересоваться прикаспийскими странами. Он мечтал о свободных торговых путях в Индию.
В 1715—1718 годах русские офицеры Кожин, Урусов и Бекович-Черкасский занимались съемками северо-восточных берегов Каспия. Они основали здесь две русские крепости—Александровск и Красноводск.
Обстоятельства требовали от Петра пристального внимания к этому краю. Грузия и Армения просили покровительства и защиты от грабительства Персии и Турции. Обширная русская торговля в этих краях все время была под угрозой из-за непрестанных междоусобиц в прилегающих к Каспию странах. О самих прикаспийских странах, об их географии тогда было мало чти известно. И вот Петр I дает новое ответственейшее задание Соймонову и Ван-Вердену— поручает им описать еще не исследованные запад и юго-запад Каспийского моря и составить общую сводную карту этого моря на основе съемок своих предшественников Бековича-Черкасского, Кожина и Урусова. При этом назначении Соймонов был произведен в лейтенанты. Весной 1719 года оба офицера были уже в Астрахани. К ним присоединились лейтенант Урусов, унтер-лейтенант Дорошенко, Золотарев и 80 матросов и солдат.
Корабль времен Петра I. На таком корабле плавал в Балтике Ф. И. Соймонов.
Карта Каспийского моря, доставленная Ф. И. Соймоновым.
Еще зимой Урусов построил здесь три мореходных судна. Они назывались «Св. Екатерина», «Св. Александр» и «Астрахань». Соймонов, Ван-Верден и Урусов приняли командование этими судами и вышли в море.
В течение двух лег продолжалось плавание русской эскадры. По зимам офицеры занимались в Астрахани обработкой собранных летом описей и вычерчиванием общей карты. Эту карту, на которой Каспийское море впервые приобрело правильные очертания и пропорции, лейтенант Соймонов повез в Петербург, царю Петру, который поднес ее в дар Парижской Академии наук. В результате трудов русских морских офицеров ученый мир Западной Европы впервые имел возможность ознакомиться с действительными размерами и правильными очертаниями величайшего на земле внутреннего моря.
Соймонов участвовал в Персидском походе Петра I. Как человек, изучивший край, он постоянно находился при царе или выполнял ответственные поручения.
Участвовал в сражениях, командовал эскадрами, перевозившими войска, в штурме и взятии Баку.
Кипучая и разносторонняя деятельность не помешала Соймонову вести записки и делать научные наблюдения.
Свою исследовательскую работу на Каспии Федор Иванович продолжал и после окончания войны. Только наездами бывал он в Москве и Петербурге.
Морской компас XVIII века.
Интересы исследователя были обширны и разносторонне, а наблюдения вдумчивы и точны. Целый ряд географических координат, определенных Соймоновым более 200 лет назад несовершенными инструментами, почти в точности совпадает с современными данными, а наблюдения над уровнем Каспия (который, как известно, подвержен большим колебаниям) имеют немалую ценность и для науки нашего времени. Результатом незаурядных трудов Соймонова явился выпущенный в 1731 году Адмиралтейств-коллегией атлас карт Каспийского моря на восьми листах с текстом описательного характера и обширный труд — «Описание Каспийского моря и чиненных на оном российских завоеваний».
В своих работах Соймонов предстает перед нами как исследователь, впервые со всей возможной для его эпохи научной полнотой описавший обширные, почти неведомые европейскому ученому миру территории.
С 1719 года губернатором Астрахани был выдающийся деятель Артемий Волынский. Соймонов завязал с ним дружеские связи.
В 1727 году Соймонов был снова переведен в Балтийский флот.
В начале 30-х годов XVIII века, в царствование Анны Иоанновны, была предпринята попытка возродить русский флот, пришедший в упадок после смерти Петра I. Соймонов, назначенный обер-штер-кригс-комиссаром, принимал в переустройстве флота деятельное участие. Занимаясь вопросами практическими, не оставлял он при этом и своей научной деятельности.
В 1738 году он издал атлас Балтийского моря, исправленный и дополненный им на основании новейших исследований, в том числе и его собственных. Между тем над его головой собирались тучи. В царствование Анны Иоанновны немцы — Бирон, Левенвольд. Миних и другие — захватили фактическую власть. Они правили Россией в своих интересах, грубо попирая национальное достоинство приютившего их народа. Среди русских деятелей той поры возникла оппозиция узурпаторам. Главой ее был Артемий Волынский — в то время кабинет-министр. Анна Иоанновна выказывала ему уважение, прислушивалась к его советам. Это заставило Волынского предполагать, что он будет в силах противодействовать козням немецких фаворитов царицы, но Бирон, самый влиятельный из них, давно уже опасался возрастающего влияния Волынского и принял свои «меры». Весной 1740 года Волынский и его друзья и соратники — конфиденты, как их называли в то время, — были арестованы и в угоду Бирону обвинены в «государственных преступлениях». Среди них был и Соймонов, После жестоких пыток их приговорили к смертной казни. Но смертный приговор остался в силе только для Волынского, Еропкина и Хрущева. Остальные были «помилованы», Им назначался кому кнут, кому урезание языка, а затем вечная каторга на далеких окраинах Сибири.
Очертания Каспийского моря по картам: Ортелия (1571); Массы (1633); Идеса (1704); Соймонова (1720) и по современной карте (1947, справа внизу).
Утром 27 июня 1740 года началась экзекуция. Волынскому, «урезав язык», отрубили правую руку, затем голову. Отрубили головы Еропкину и Хрущеву. Соймонов, которому в то время было уже 58 лет, мужественно перенес варварское наказание кнутом. Железный организм старого моряка выдержал и путешествие в цепях по этапу через всю Сибирь в Охотск, и каторжную работу на соляных варницах Охотска. На берегу сурового Охотского моря, в кандалах и в рубище, надрываясь в непосильном труде, как дальний светлый сон, вспоминал Соймонов свои былые походы, солнечный Каспий, дружественное обхождение Петра I. Жизнь казалась тогда бесконечной, яркой, привлекательной, а сейчас впереди вечная каторга и смерть от истощения где-нибудь в углу темного, зловонного острога. Но в жизни опального моряка наступила новая перемена.
Дочь Петра I — Елизавета вскоре после своего восшествия на престол указом от 14 марта 1742 года простила Соймонова. Офицер, посланный за ним в Охотск, долго не мог его найти, потому что приговоренные к каторжным работам при императрице Анне Иоанновне посылались «без означения места и прозывались по имени отца, лишаясь права именоваться по фамилии». Когда же Соймонова нашли, была проведена церемония прощения. Его «прикрыли знаменем» и вернули шпагу. Этим с него снимался «позор» наказания кнутом и пребывания на каторге. Жить Соймонов. однако, остался в Охотске.
Прошло более десяти лет. В 1753 году губернатор Сибири Мятлев поручил Соймонову построить в Нерчинске бот и исследовать путь к морю по Амуру.
Еще в 20-х годах в Казани Соймонов говорил с Петром I о необходимости отыскать более удобный путь в Тихий океан. Царь отвечал, что знает об этом и сам, да сейчас-де не время…
Есть основания полагать, что поручение Мятлева было подсказано самим Соймоновым. Так или иначе, но была создана «секретная экспедиция», и старый моряк с молодым пылом приступил к делу. Он основал навигацкую школу в Иркутске, исследовал Байкал, основал навигацкую школу в Нерчинске. Здесь должны были готовить моряков и геодезистов для далеких сибирских земель. Учителей в Нерчинске удалось найти не сразу, их выписали из Москвы, и долгое время Соймонов, занимаясь вопросами экспедиции, сам учил школьников в Нерчинске.
На берегу Охотского моря. (С гравюры Х/Х века.)
Экспедиция прекратила свою работу в 1757 году.
План исследования Амура полностью осуществить не удалось по целому ряду причин, но, тем не менее Соймонов составил опись и карты фарватеров Шилки и Аргуни, описал также и часть Амура и берега этих рек с большой точностью.
В 1757 год царица Елизавета Петровна назначила Соймонова губернатором Сибири. Федору Ивановичу было в то время уже 75 лет. Позади была большая и трудная, полная опасностей, подвигов и лишений жизнь, тяжкие истязания, каторга. Но испытания не сломили ни физических, ни духовных сил могучего человека. Ревностно и жадно взялся за работу ветеран петровской школы. Честность и ум его надолго остались в памяти сибиряков.
Соймонов вставал в четыре часа утра и после легкого завтрака тут же принимался за работу. Энергия его была безгранична. Он заботился о торговле и промышленности, искоренял взяточничество, интересовался состоянием навигацких школ в Иркутске и Охотске, составлял проекты укрепления русского мореплавания на Тихом океане, поощрял землепроходцев. Его гуманность, необычная для той эпохи, отмечалась современниками.
В 1763 году Соймонов был переведен в Москву и назначен сенатором. Екатерина прислушивалась к советам Соймонова, особенно в вопросах мореплавания.
В 1766 году, глубоким старцем, он был уволен в отставку и еще 14 лет прожил в своем имении близ Серпухова.
Умер он в 1780 году 98 лет от роду.
Жизнь Соймонова отдана была служению родине. Биография его мало изучена, а между тем Федор Иванович Соймонов был одним из самых выдающихся людей XVIII века. Это был путешественник и писатель, ученый и администратор, воин и мореплаватель.
