Первые орудия труда появились у наших предков около семисот тысяч лет назад. Это были слегка обтесанные камни и кое-как обструганные дубины. Пользоваться этими грубыми инструментами для рыбной ловли было невозможно, и люди в те времена ловили рыбу от случая к случаю, главным образом руками. Они доставали ее из-под камней и. коряг, вытаскивали из нор в обрывистых берегах, собирали в часы отлива на морских отмелях.
Позже люди научились устраивать примитивные заграждения из камней и хвороста и загонять в них рыбу ударами палок по воде.
Орудиям, которыми доисторический человек стал пользоваться для охоты за рыбой, сто, максимум триста тысяч лет. И первым таким орудием был гарпун. Правда, он мало походил на современный, но все же это был настоящий гарпун. Он состоял из древка с костяным наконечником, в который были вделаны кусочки кремня. Эти наконечники ученые обнаружили на территории Швеции и Дании в болотистых низменностях, бывших когда-то морями и озерами. Изучив находки, ученые пришли к выводу, что копья с зубчатыми наконечниками предназначались для боя рыбы, ведь добывать ими зверя или птицу было просто неудобно.
А вот до удочки, то есть до крючка с лесой, додуматься оказалось куда труднее. И все же в один прекрасный день у наших предков появилась и удочка. Она тоже мало походила на современную, но принцип ее устройства был таким же. К лесе, изготовленной из сухожилия или кожи зверя, привязывался небольшой продолговатый обтесанный камень. Он играл роль крючка. Привязанный посредине и проглоченный рыбой, камень при подсечке застревал у нее в глотке, и рыболов ловким движением выволакивал добычу на берег. Подобные «крючки» из камня, рога и кости можно и сейчас еще увидеть в этнографическом музее.
На смену этим примитивным крючкам пришли крючки тоже из кремня и кости, но по форме своей похожие на современные и уже тогда, в каменном веке, имевшие бородку.
Наряду с каменными и костяными крючками наши предки пользовались и деревянными. Но дерево не камень, и деревянные поделки не дошли до нас из глубины веков. Однако сравнительно недавно в отдаленных районах Карелии на крючки, сделанные из развилки твердых пород дерева, ловили налимов, а деревянные крючки для ловли сазанов применяют в Китае и до сих пор. Китайские рыболовы привязывают к лесе деревянный крючок или даже просто бамбуковую палочку 5-6 сантиметров длиной, выше палочки на лесе захлестывают петлей кусок соевого жмыха и снасть с грузилом, как донку, забрасывают в воду. Обнаружив приманку, сазан забирает ее в рот вместе с палочкой. Палочка мешает ему проглотить жмых, он выбрасывает ее через жаберную щель и оказывается… на самом настоящем кукане.
В бронзовом веке наиболее развитые племена стали делать крючки из бронзы, но цивилизация распространялась медленно, и большинство племен по-прежнему пользовались крючками, изготовленными из природных материалов.
В Океании еще в XX веке продолжали вырезать крючки из раковин и панцирей черепах; орочи на Дальнем Востоке изготавливали крючки, привязывая к деревянной палочке изогнутый клык кабарги; туркмены на восточном берегу Каспия ловили селедку на крючок, сделанный из плавниковой косточки белуги.
Установив, что первобытные рыболовы имели в своем распоряжении удочки, ученые заинтересовались: кого же насаживали они на свои грубые и неуклюжие крючки? Одни специалисты, к ним в свое время присоединился и замечательный русский писатель С. Т. Аксаков, пришли к выводу, что насадкой первобытным рыболовам служили насекомые. Но это предположение маловероятно. Ведь на каменный или деревянный крючок кузнечика или стрекозу не насадишь. К тому же при раскопках стойбищ древнего человека среди пищевых отбросов находили кости исключительно хищных рыб, которые насекомыми, как известно, не питаются. Значит, насадкой доисторическим рыболовам служили, скорей всего, кусочки рыбьего мяса, кишки животных и маленькие рыбки — живые и даже искусственные. Дело в том, что при раскопках древних поселений, наряду с каменными крючками и грузилами, ученые обнаружили также и небольших каменных рыбок. Вначале думали, что это талисманы и предметы украшения, но позже, при сравнении многочисленных каменных находок с Чукотки, Байкала и Урала, стало ясно: рыбки не что иное, как искусственные приманки. У всех у них было просверлено по три отверстия: одно на спине и два на брюшке. Привязанные за отверстия в спине, рыбки занимали в воде правильное горизонтальное положение.
В том, что каменные рыбки служили древним рыболовам приманкой, убеждает нас и тот факт, что в недавнем прошлом на севере Сибири тайменей били гарпунами, подманивая их рыбками, вырезанными из кости.
Треска атлантическая (Gadus morhua)
Как же промышлял доисторический человек рыбу с помощью искусственной приманки?
Скорее всего, это происходило так: к отверстиям в брюшке каменной рыбки прикрепляли кусочек рыбьего мяса или кожи, а к отверстию на спинке привязывали лесу. Зимой искусственную приманку опускали на лесе в прорубь, а летом — с нависшего над водой дерева.
Хищники — таймень, щука, — соблазнившись видом рыбки и идущим от нее запахом, приближались к при-манке. .. и становились трофеем ловкого охотника, кото-рый с гарпуном в руках терпеливо подстерегал добычу.
А возможно, что к нижним отверстиям в рыбке прикрепляли не просто кусочек рыбьего мяса, но и деревянный крючок. Если это так, — значит, искусственная приманка — блесна была известна и первобытному человеку.
Не так давно на Среднем Урале были найдены бронзовые блесны для подледной ловли. И хотя они были изготовлены около трех тысяч лет назад, они мало чем отличаются от современных. Очевидно, что такие совершенные блесны появились не сразу, — наверное, у них были каменные предшественницы.
Многие тысячелетия люди ловили рыбу удочкой, сейчас ею пользуются главным образом рыболовы-спортсмены, хотя кое-где на севере удочки-поддевы сохранили и промысловое значение. Удочка-поддев состоит из длинной лесы, к которой привязывают несколько больших крючков с искусственной приманкой. Рыболов опускает лесу с приманкой на дно и время от времени подергивает ее. Привлеченная игрой приманки, рыба подходит к ней и зацепляется за крючки.
Промысловое значение сохранилось и за переметом. На многокилометровый перемет-ярус в северных морях ловят треску, пикшу, зубатку, в Каспии — белугу, а у берегов Африки — тунца.
В далеком прошлом человек ловил рыбу исключительно для пропитания и, так как удочка не всегда обеспечивала достаточный улов, он научился применять для добычи рыбы различные ловушки. Обычно их изготавливали из камыша, тростника, прутьев. Это были конусообразные корзины с широким, постепенно суживающимся горлом. Их устанавливали на пути хода рыбы — в узких протоках, в коридорах между водными растениями или на местах нереста. Попасть в такую корзину легко, а вот выбраться почти невозможно.
Такие ловушки — верши, морды — применяются для промысла рыбы и в наше время. На Неве, в Ленинграде, например, до сих пор ловят миног бураками. Бураки — это верши, сделанные из дранок. Их десятками привязывают к длинной веревке-перетону и устанавливают на дне реки входным отверстием вниз по течению. Поднимаясь по реке на нерест, миноги забираются в ловушки и выйти назад уже не могут.
Проходили века, и у наших предков появились сети. Вначале их делали из жил животных и узких полосок кожи. Кстати, совсем недавно сети из ремешков, нарезанных из моржовых шкур, применялись жителями Северной Америки — эскимосами. Затем сети стали плести из грубых растительных волокон, а позже — из хлопка. Сейчас сети делают исключительно из синтетических материалов. Они прочны, мало заметны, не гниют. Уловистость их много выше, чем у изготовленных из хлопчатобумажного волокна — фильдекоса.
Сетями умело пользовались древние греки, об этом рассказал нам в своей поэме Гомер. Они были в ходу и у других древних народов, живших по берегам больших водоемов.
Проследить, как совершенствовались сетные снасти, трудно, об этом не сохранилось никаких сведений. Но, очевидно, раньше всего наши предки научились пользоваться сетными ловушками и уже значительно позже сетями и неводами.
Сетные ловушки — мережи — употребляются и сейчас. Они состоят из деревянного каркаса, обтянутого сетным полотном. Так же, как у верши, у них широкое, сужающееся внутрь горло. Мережи устанавливают, как правило, целыми «городами».
Сети бывают ставными и плавными. Ставные устанавливают неподвижно, чаще всего у дна, а плавные выметываются в верхних слоях воды, где они медленно перемещаются либо течением, либо с помощью судна. В таких сетях рыба задерживается, запутавшись в них жабрами. Поэтому размер ячеи зависит оттого какую рыбу собираются ловить. Для крупной рыбы ставят сети с большими ячеями, а для мелкой — с маленькими.
Иначе устроены ряжевые сети. Их делают трехстенными. В середине находится частая сеть, а по одну и другую ее сторону — сети с крупной ячеёй. Такая сеть более универсальная, в нее можно ловить и крупную рыбу и помельче. Рыба помельче, наткнувшись на первую сетную стену, проскакивает через крупную ячею, ударяется рылом в сеть с частой ячеей, проталкивая ее в крупную ячею следующей сети, оказывается в надежном сетном мешке.
Относительно короткие, но сильные лапы с длинными и цепкими пальцами позволяют этим своеобразным небольшим ца-пелькам с акробатической ловкостью пробираться сквозь густые заросли надводной растительности. Именно надводной, потому что добычу все мелкие цапли высматривают в воде. Устроившись на ветке, низко свисающей над водой, птица внимательно наблюдает за водной поверхностью, готовая схватить любое мелкое животное, будь то небольшая рыбка, головастик, пиявка, жук-плавунец или личинка стрекозы.
Повседневными делами — кормежкой, заботой о подрастающем поколении — мелкие цапли занимаются главным образом по ночам, оставляя дневные часы для отдыха и ухода за оперением.
Свадебная песня выпи неподготовленного слушателя, случись ему оказаться ночью у болота, может напугать до обморока.
Их клювы в это время имеют правильную конусовидную форму, а щель между челюстями еще только
Однако, как и в других частях ареала распространения, количество гнездящихся пар резко изменяется год от года.
