Иная картина наблюдается во второй половине 2 тысячелетия до н. э.: культура Сабир, занимавшая прибрежную полосу красноморского побережья Южной Аравии, имела прочные контакты с Восточной Африкой, возможно, даже более прочные, чем с внутренними областями Аравии.

Восточные области Аравии были связаны с Южной Месопотамией уже в 5–4 тысячелетиях (раздел VIII. 1. 3 («Восточная Аравия и Месопотамия»)). Очевидно, что влияние Месопотамии на Восточную Аравию не ограничивалось только сферой торговли, оно распространялось и на культуру: так, дильмунские цари носили одинаковые с их месопотамскими коллегами головные уборы, особые погребальные сосуды изготовлялись по месопотамской технологии.

Если природные условия, в которых зародились цивилизации Двуречья и Хараппы в чем-то похожи, то климат Аравии мало напоминает долину Инда. Контакты между этими областями рассматриваются в разделе VIII. 1. 4 («Восточная Аравия, Персидский залив и Индия»). Различия природной среды обусловили возможность и необходимость обмена собственными «достижениями»: Аравия с ее пространственно ограниченным оазисным земледелием дала Индии просо и сорго, заимствованное в этом регионе из Африки, верблюда и финики. Население крайней восточной точки Аравии – мыса аль-Джунайз уже в 3 тысячелетии до н. э. играло посредническую роль в обмене раз­личными продуктами из рыбы и ракушки между жителями «оазисного пояса» внутренних районов территории современного ‘Омана и Индской цивилиза­цией. Жителям этого региона были точно известны потребности как своих соседей в Аравии, так и торговых партнеров в до­лине Инда. Об интенсивности торговых контактов между областями Индской цивилизации и Восточной Аравии свидетельствуют материалы из поселения Телль-Абрак на ‘Оманском п-ве. Каменные кубические гирьки (2470–2200 гг.

до н. э.), найденные на нем, – явно хараппского происхождения. Важно подчеркнуть, что меры весов, найденные вне Хараппы, не являются продуктами местного производства, основанными на хараппском стандарте. Все подобные находки без колебаний могут быть определены как прямой хараппский импорт.

После образования первых государств в Месопотамии и Иране ок. 3000 г. до н. э. центром сети транспортных путей, соединявших первые цивилизации Востока, становится Дильмун – древний Бахрейн. О степени интеграции Восточной Аравии и Персидского залива в систему свя­зей с Индией говорит факт усвоения жителями Дильмуна хараппских весовых стандар­тов.

В разделе VIII. 1. 5 («Месопотамия и Индия») рассматриваются контакты между двумя великими речными цивилизациями древности – Месопотамии и Хараппы. Анналы Саргона Великого (2334–2279 гг. до н. э.), в которых говорится о прибытии кораблей из Мелуххи, а также находки бусин индского происхождения в виде вытянутых цилиндров, сделанных из сердолика и лазурита в Сузах, Джелалабаде, Кише и Уре – городах, расположенных на западе от главных очагов Хараппской цивилизации – говорят о существовании контактов уже в 3 тысячелетии до н. э. Контакты между Индией и Месопотамией продолжались вплоть до упадка Хараппы, известна находка индской печати даже в слоях 14 в. до н. э. в Ниппуре[19].

В разделе VIII. 1. 6 («Предварительные выводы») подытоживаются сделанные выводы: вопрос о существовании «культурного единства» и «афро-аравийского культурного комплекса» в южной части красноморского бассейна в 3–2 тысячелетиях до н. э. на основании имеющихся археологических данных нельзя считать положительно решенным, но сама гипотеза, по которой южное побережье Аравии было своего рода мостом, по которому осуществлялись посреднические контакты между Северо-Западной Индией, Месопотамией и Восточной Африкой, вполне уместна. В свете археологических и этнографических данных вполне корректной выглядит гипотеза о формировании ко второй половине 2 тысячелетия до н. э. из отдельных фрагментов единой контактной зоны, связывавшей акватории Красного моря и Индийского океана от йеменской Тихамы до дельты Инда.

В разделе VIII. 2 («Конец 2 – начало 1 тысячелетия до н. э.») рассматриваются морские контакты в красноморско-тихоокеанском бассейне на рубеже 2–1 тысячелетий до н. э. В сравнении с предшествующим этапом навигация от устья Инда через Персид­ский залив к устью Евфрата в рассматриваемое время, как кажется, не­ожиданно угасла. Археологических данных, неоспоримо свидетельствующих о продолжении интенсив­ных торговых отношений между Мелуххой, Макканом, Дильмуном и Месопотамией, прак­тически нет. Объяснение этому факту вроде бы лежит на поверхности – угасание Ха­раппской цивилизации и, соответственно, упадок ее экономической основы и торгового потенциала.

Тем не менее, источники Нововавилонского периода содержат упоми­нания о продуктах, ранее привозимых из Маккана и Мелуххи: медь, олово, раз­личные породы дерева, пригодного для кораблестроения, первые упоминания о которых относятся к эпохе Тиг­латпаласара I (1105–1077 гг. до н. э.). Отсутствие каких-либо данных о существовании навигации вокруг Аравии в эту эпоху дает возможность предполо­жить, что эти источники упоминают товары не из Египта, Синая или Эфиопии, а по-преж­нему – из Северо-Западной Индии и ‘Оманского п-ва.

Дальнейшая история сложения и развития сухопутных и морских контактов в регионе рассматривается в разделе VIII. 3 («Навигация в Красном море и Индийском океане в ахеменидский и эллинистический периоды). Прорытие канала между Нилом и Красным морем в 518–500 гг. до н. э., первые периплы – «плавания вокруг» – Скилака, флота Александра Македонского под командованием Неарха, развитие посольских связей между Селевкидами и Маурьями привели к тому, что бассейны Красного и Аравийского морей к завершению эллинистического периода стали единым торговым, политическим и культурным пространством. Находки этрусской бронзы в Западной Индии, индийской керамики из Гуджарата в Восточной Аравии, влияние средиземноморья на восточноаравийский монетный чекан говорят о постепенном распространении культурного влияния по налаженным торговым маршрутам.

Раздел VIII. 4 («Торговля и навигация в период Римской империи») посвящен анализу наиболее полно представленного источниками периода в развитии контактов по морской ветви «Пути благовоний». В разделе VIII. 4. 1 («Торговые пути») схематично очерчиваются существовавшие крупнейшие маршруты: Великий шелковый путь, связывавший Восточное Средиземноморье с Центральной Азией и Дальним Востоком, «Путь благовоний», различные ветви которого соединяли Южную Аравию, Восточную Африку, Персидский залив, иранское побережье, Западную и Восточную Индию явились продуктами эволюции, длившейся в течение нескольких тысячелетий. В Римский период эта эволюция продолжалась, обеспечивая все более тесное взаимодействие данных областей. Детальный анализ письменных источников показывает, что морской путь из Александрии до Западной Индии и обратно занимал в 1 в. н. э. менее года.

Раздел VIII. 4. 2 («Индийское побережье Эритрейского моря») посвящен историко-географическому анализу морской ветви «Пути благовоний», ведшей из Южной Аравии в Индию. Информация о портах – стояниках на этом маршруте содержится, в основном, в «Перипле Эритрейского моря» и «Географии» Клавдия Птолемея. В разделе предлагается анализ инорфмации этих и других античных источников о более чем 40 индийских топонимах. Рассмотрение событий политической истории Западной Индии (борьба саков и Сатаваханов), представленных в «Перипле Эритрейского моря», показывает, что данная информация восходит ко второй полоивне 1 в. н. э. Часть этой инорфмации получила первое или совершенно новое освещение в контексте данных индийской эпиграфики.

Так, например, показано, что Βαρβαρικὴ (ПЭМ. 39: 13. 5) не является названием порта; Παλαιπάτμαι (ПЭМ. 53: 17. 23) должен быть сопоставлен с Baḷeyavaṭṭaṇa – современным Baḷiyapaṭṭam (Vaḷapaṭṭam) – в талуке Чираккал Марабарского округа (11o55’ N.; 75o22’ E.), упоминаемым в надписи EI. XIX. 4(A): 23]; Νάουρα (ПЭМ. 53: 17. 26) – с Nōura (EI. XII. 31/42), современной Nowohur (19°09’N.; 73°01’E); Μουζιρὶς (ПЭМ. 53: 17. 27; 53: 17. 30; 54: 18. 4; Plin. NH. 6. 104-105; Ptol. Geogr. 7. 1. 8, 8. 26. 11; Tab. Peut. 12) – MuciRi тамильских источников (?) – с Musiyagere [EI. XV. 6 (H)/21-28]; Ποδούκη (ПЭМ. 60: 20. 6; Ptol. Geogr. 7. 1. 14) –с Paḍugupāḍu, чье древнее название Padukkar-ādhisṭhāna (EI. XXIV. 43/1) на берегу реки Пеннар.

Революционный шаг в развитии мореходства между Красным морем и индийсим побережьем связывается в античных источниках с именем морехода Гиппала: прежнее поколение мореходов продвигалось на восток вдоль берегов, а юго-западный муссон, дующий в акватории Индийского океана, согласно «Периплу Эритрейского моря», получил свое название гиппалийского ветра по имени легендарного морехода, первым совершившим переход через открытое море. Все обстоятельства зарождения трансокеанской навигации между Аравией, Восточной Африкой и Индией рассматриваются в разделе VIII. 5 («Гиппал и «открытие» муссонной навигации»). В разделе VIII. 5. 1 («Историчность Гиппала») показывается, что идея о наименовании моря и ветра по имени того, кто первым пересек море, используя этот ветер[20], имеет более солидные основания, чем мнение о персонификации природных явлений в образе морехода Гиппала (А. Черниа, С. Маззарино, П. Эггермонт). В литературе по истории навигации в Индийском океане нет единства относительно того, автором какого открытия следует считать Гиппала, если такой мореплаватель существовал в действительности, или какое «открытие» персонифицировалось в его образе.

Традиционно считается, что Гиппалом было открыто такое природное явление, как периодические ветры – муссоны. Анализ сути открытия Гиппала представлен в разделе VIII. 5. 2 («Предмет открытия Гиппала»). Внимательное прочтение «Перипла» показывает, что этим мореходом был от­крыт переход через открытое море. «Гип­пал, изучив расположение рынков и форму моря, открыл путь через {открытое} море» (57: 19. 7), т. е. ветры, в отличие от «карты моря», им ни специально не изучались, ни тем более не «открывались». Значение деятельности Гиппала состоит в том, что им, вероятно, впервые, была составлена карта Аравийского моря. Разница между тем, как проходила аравийско-индийская на­вигация до Гиппала и после него, заключается в том, что «ходившие ранее» купцы были вынуж­дены на малого размера кораблях огибать прибрежные заливы, а Гип­пал, следовательно, сумел на большего раз­мера судне показать возможность прямого рейда до одного из индийских портов.

Раздел VIII. 5. 3 («Факторы, способствовавшие началу трансокеанской навигации») продолжает тему развития прямого сообщения между Восточной Африкой, Аравией и Индией. Такого рода сообщение стало возможно благодаря росту географических знаний и, соответственно, появлению карты моря, прогрессу в римском кораблестроении и появлению достаточно больших кораблей для выхода в открытое море. В разделе VIII. 5. 4 («Дата «открытия»») показывается, что начало прямого морского сообщения в акватории Аравийского моря следует датировать началом правления Августа – т. е. 20-ми годами 1 в. до н. э.

Помимо континентальной Индии важную и самостоятельную роль в контактах Средиземноморья с Южной Азией играла Шри Ланка (раздел VIII. 6 («Рим и Шри Ланка»)). Важная роль Шри Ланки объясняется как выгодным географическим положением, так и наличием товаров – предметов роскоши – притягивавших римских торговцев: Шри Ланка богата драгоценными камнями, специями, ценной древесиной, жемчугом, черепа­хо­вым панцирем, слоновой костью, тканями. При анализе роли Шри Ланки в контактах со Средиземноморьем присутствует определенная путаница, вызванная наличием многочисленных названий этого острова. Раздел VIII. 6. 1 («Античные названия Шри Ланки») призван по возможности устранить эту путаницу. Название Παλαισιμούνδου / Palaesimundus следует трактовать как pāra sīmānta – «заграница»; Ταπροβάνη / Taprobane – как восходящее к Tamīla, а Σιελεδίβα, Σαλικὴ и Σηρίνδα – к Siṁhāla – последовательно доминирующим группам населения.

Как показано в разделе VIII. 6. 2 («Шри Ланка на морских путях в Рим»), возрастающий спрос на роскошь в Средиземноморье вел к количественному увеличению римских торговцев в Индии. В определенный момент индийские рынки перестали вмещать всех задействованных в торговых операциях с Южной Азией. Возраставший спрос на товары и новые рынки и должен был привести к освоению прямого пути на Шри Ланку, минуя Индию. Южноиндийские и греко-римские посредники не могли обеспечить всех желавших нужным количеством товара, и вполне естественно, что постоянно прибывавшие средиземноморские негоцианты самостоятельно искали дополнительные поставки на неиндийской территории.

Согласно доминирующей точке зрения в современной историографии, контакты между Средиземноморьем, Восточной Африкой, Южной Аравией и Индией переживали серьезный кризис. Слабые стороны этого представления демонстрируются в разделе VIII. 7. (««Кризис» красноморской торговли 3 в. н. э.»). В диссертации показано, что источники говорят не о кризисе в торговле Запада с Востоком в 3 в., а о том, что ее основные потоки в это время вышли из под контроля центральной власти Рима. Это и объясняет отсутствие в прежних объемах римской монеты в Индии. Значительная часть обменных операций совершалась, несомненно, через Персидский залив. Установление относительного контроля над всей территорией империи при Диоклетиане не могло в свою очередь не привести к восстановлению позиций центральной римской власти на торговых путях, что соответственно отразилось и на римском монетном материале 4–5 вв. н. э., обнаруживаемом вне пределов римского государства. С другой стороны, если римско-аравийско-индийская торговля в 3 в. н. э. не переживала того спада, о котором принято говорить, то и тезис о резком ее подъеме, возрождении в 4–5 вв. н. э. также должен быть пересмотрен. Можно говорить, скорее, о частичном восстановлении контроля римского государства над торговыми путями.

В разделе VIII. 8 («Аксум в торговле благовониями и специями в 3 в. н. э.») анализируется список товаров, подлежащих таможенному обложению из «Дигест» (39.4.16.7). Как устанавливается в работе, значительная часть специей и благовоний, упоминаемых в данном отрывке, имеет восточноафриканское происхождение, а сам отрывок датирутся 3 в. н. э. Резкий рост количества восточно-африканских специй, известых в Риме, начиная с 3 в. н. э., демонстрируемый «Дигестами», и их упоминание вместе с индийскими, говорит о том, что римские торговцы, на обратном пути из Индии, все активнее останавливаясь в Аксуме для закупки местных товаров.

Раздел VIII. 9 («Красноморско-индийская торговля 5–6 вв.») посвящен анализу «Ὁδοιπορία ἀπὸ Ἐδὲμ τοῦ παραδείσου ἄχρι τῶν Ῥωμαίων» – источнику, практически не используемому в исследованиях по контактам между красноморским бассейном и Южной Азией, а также сведений «Христианской топографии» Косьмы Индикоплова, относящиеся к истории морской торговли в регионе.

Данные этих источников в свете информации ДЮА надписей говорят о том, что южноаравийская политика Византии и Аксума была нацелена на захват системы южноаравийской караванной и морской торговли – как собственной, так и транзитной – и на утверждение монопольного положения восточно-африканских портов на путях между Средиземноморьем и Индией, на устранение объединенного Химйара – как поставщика благовоний в Средиземноморье..

Заключение

1. Выстроена внутренняя непротиворечивая хронология развития контактов, прежде всего, торговых и культурных между Средиземноморьем, Восточной Африкой, Южной Аравией и Индией.

2. Впервые разработана методика работы с античными источниками при реконструкции историко-географической ситуации на Аравийском полуострове. Реконструировано ок. 400 географических и этнических названий.

3. На основе выработанной методики обосновано существование сети трансаравийских торговых путей («Путь благовоний»), существовавшей с начала 1 тыс. до н. э. по сер. 1 тыс. н. э.

4. Впервые реконструированы сухопутные восточно-аравийская и западно-аравийская, а также морская ветви «Пути благовоний».

5. Целый ряд античных и древнеюжноаравийских источников получили совершенно новую интерпретацию или были впервые введены в научный оборот.

6. Решение поставленных задач стало возможным благодаря известным достижениям в области сравнительного семитского языкознания, историко-географическим и археологическим исследованиям на Аравийском полуострове, привлечению давно известных, но ранее не использовавшихся источников (средневековых санскритских надписей) для идентификации сети портов на западном и восточном побережье Индии.

7. Полученные решения впервые позволяют представить акваторию Красного и Аравийского морей, Персидского залива, территорию Аравийского полуострова и прибрежные регионы Индии как единое пространство, соединенное сетью торговых путей, по которым распространялось культурное и политическое влияние.

Основные результаты диссертационной работы изложены в следующих работах:

1. Бухарин М. Д. «Перипл Эритрейского моря: текст, перевод, исследования».– Санкт-Петербург: Алетейа,– 2007. 35, 6 п. л.

2. Бухарин М. Д. Древнеиндийское государство в «Индике» Мегасфена // Вестник древней истории.– 1997.– № 3.– С. 138-149.

3. Бухарин М. Д. «Священные и неприкосновенные» // Вестник древней истории.– 1998.– № 1.– С. 72-78.

4. Бухарин М. Д. Рецензия на: Athens, Aden, Arikamedu. Essays on the Interrelations between India, Arabia and the Eastern Mediterranean. Ed. M.-F. Boussac and J.-F. Salles. New Delhi, 1995; Tra­dition and Archaeology. Early Maritime Contacts in the Indian Ocean. Ed. H. P. Ray and J.-F. Salles. New Delhi, 1996 // Вестник древней истории.– 1998.– № 3.– С. 222-228.

5. Бухарин М. Д. Индийские философы в «Индике» Мегсфена // Проблемы истории, филологии, культуры.– 1998.– № 5. – С. 145-152.

6. Бухарин М. Д. Мегасфен в Индии // Древний Восток и античный мир.

Сборник научных трудов кафедры истории древнего мира МГУ им. М. В. Ломоносова.– Москва, 1998.– С. 103-113.

7. Бухарин М. Д. Средиземноморско-индийские контакты в новейшей историографии. Рецензия на Crossings. Early Mediterranean Contacts with India / Ed. F. De Romanis, A. Tchernia. New Delhi, 1997 // Вестник древней истории.– 1999.– № 3.– С. 208-215.

8. Бухарин М. Д. Два фрагмента «Индики» Мегасфена об индийских «философах» // ΣΥΣΣΙΤΙΑ. Памяти Юрия Викторовича Андреева.– Санкт-Петербург: Алетейа,– 2000.– С. 162-167.

9. Бухарин М. Д. Раннеэллинистические хорографы: Мегасфен, Гекатей Абдерский и Берросс // Вестник древней истории.– 2000.– № 2.– С. 88-100.

10. Bongard-Levin G. M., Bukharin M. D. Megasthenes’ Visits to India // Indologoca Taurinensia.– 1991-1992.– 17-18.– P. 69-79 .

11. Бухарин М. Д. Индийские гимнософисты в источниках и историографии // Проблемы истории, филологии, культуры.– 2001.– №. 10.– С. 459–468.

12. Бухарин М. Д. Первые индийские царские династии в пуранической, эпической и античной литературной традициях // Вестник древней истории.– 2001.– № 4.– С. 88-103.

13. Бонгард-Левин Г. М., Бухарин М. Д., Вигасин А. А. Индия и античный мир. М.: «Восточная литература», 2002. 30 п. л.

14. Bukharin M. D. The Name of Moskha Limen // Khor Rori Report. 1 / Ed. by A. Avanzini. – Pisa: Edizioni Plus.– 2002.– P. 323-324.

15. Bukharin M. D. An Indian Inscription from Sumharam // Excavations and Restoration of the Complex of Khor Rori. Interim Report (October 2001-April 2002) / Ed. by A. Avanzini et alii.– Pisa: Edizioni Plus.– 2002.– P. 39-40.

16. Бухарин М. Д. Средиземноморско-южноазиатская торговля в III в. н. э. // Вестник древней истории.– 2003.– № 1.– С. 36-43.

17. Бухарин М. Д. Новые книги по истории древней и средневековой Южной Азии. Рецензия на книги: Weerakkody D. P. M. Taprobanē. Ancient Sri Lanka as Known to Greeks and Romans. Tunrhout, 1997; Origin and Circulation of Foreign Coins in the Indian Ocean / Ed. by O. Bopearachchi and D. P.M. Weerakkody.

New Delhi, 1998 // Вестник древней истории.– 2003.– №2.– С 225-232.

18. Бухарин М. Д. Письма с Ближнего Востока // Парфянский выстрел.– Москва: РОССПЭН,– 2003.– С. 444-474 (публикация и комментарий совместно с Ю. Н.Литвиненко)

19. Бухарин М. Д. Скифский мир М. И. Ростовцева и Э. Х.Миннза // Парфянский выстрел– Москва: РОССПЭН,– 2003.– С. 477-544 (публикация и комментарий совместно с Г. М. Бонгард-Левиным и И. В. Тункиной).

20. Бухарин М. Д. Великий Шелковый Путь в новейшей интерпретации. Рец. на: De la Vaissire E. Histoire des marchands sogdiens. Paris, 2002 (Bibliothque de l’Institut des Hautes tudes chinoises. XXXII). 414 р. // Вестник древней истории.– 2004.– № 1.– С. 224-228.

21. Bukharin M. D. Early Royal Dynasties in the Purāṇas, Epics and Classical Tradition // Indologica Taurinensia. 2004. XXX. Proceedings of the XIth World Sanskrit Conference (Turin, April 3rd – 8th, 2000).– Pt. 2.– P. 51-81.

22. Bongard-Levin G. M., Bukharin M. D. Roman Ports on the Res Sea // Archaeologica. 2004. 141. Studi di Archeologia in onora di Gustavo Traversari / A cura di Manuela Fano.– Venezia.– P. 135-141.

Наиболее плодородные горные почвы лежат в долинах или на плоских невысоких хребтах. На склонах же гор почвенный слой тонок и содержит много камней. На больших высотах образуются горно-луговые или горно-тундровые влажные и кислые почвы.

Здесь растут только особые виды трав и кустарников, называемые альпийскими: мак, альпийская фиалка, горечавка, эдельвейс и др. Эти растения приспособились к существованию в суровых условиях высокогорного климата и хорошо развиваются на горно-луговых почвах. Летом на альпийских лугах с сочными травами пасутся многочисленные стада. В горных странах с влажным климатом ниже альпийской зоны идет полоса лесов с горно-лесными бурыми или подзолистыми почвами, а в странах с сухим климатом — полоса горных степей с горными каштановыми или черноземными почвами.

Горные черноземы освоены под земледелие. В Армении на горных каштановых почвах преобладает скотоводство, а на горно-лесных бурых почвах широко развито лесное хозяйство.

Долины Кавказа используются под посевы кукурузы и табака, фруктовые сады и виноградники.

Крутые склоны гор, которые совсем нельзя распахивать, оставляют под лесом. Более пологие склоны пашутся.

 Чтобы предупредить размывы, каждое поле обсаживают деревьями, а дно и стенки оврагов укрепляют камнями, изгородями из дерева или камня, посадкой леса и кустарников. На склонах гор обычно устраивают террасы — широкие ступени, на которых высаживают различные растения.

Глобус — уменьшенное изображение земного шара. На глобусе хорошо видно, как расположены материки, океаны, моря и их размеры. На глобусе во всех направлениях сохраняется один и тот же масштаб и поэтому получается наиболее правильное изображение земной поверхности, без каких-либо искажений. Но у глобусов есть крупный недостаток: они всегда делаются в мелком масштабе.

На обычных глобусах, применяющихся в школах, нельзя изобразить мелких подробностей в очертаниях материков, в строении речной сети, горных хребтов и т. п.

Многие государства (например, Дания, Бельгия, Португалия) изображаются такими малыми фигурами, что на них едва хватает места для одного кружка — условного знака столицы.

Поэтому создаются географические карты, на которых в масштабе более крупном, чем на глобусе, но более мелком, чем на топографической карте, изображается часть земной поверхности.

Однако поверхность шара нельзя развернуть, разостлать на плоскости без складок и разрывов. Чтобы это проверить, проделайте следующий опыт: возьмите какой-либо шар и оберните его бумагой так, чтобы по всей его поверхности лег только один слой бумаги. Сделать это не удастся: на бумаге неизбежно появятся складки. Попробуйте срезать их и после этого разверните бумагу. Что получится на ней? Она вся будет в вырезах. Отсюда и следует, что шаровая поверхность не развертывается на плоскости без разрывов или складок.

Поэтому при составлении карты приходитсядопу-скать некоторые неточности.

Они сводятся к искажениям направлений, расстояний и площадей, неодинаковых в разных частях карты. Путем сложных математических расчетов и построений эти искажения стараются свести к минимуму.

Плоская молния имеет вид общей электрической вспышки на поверхности облаков. Она может быть отблеском искровой молнии, не видимой за облаками, но может быть и самостоятельным разрядом в виде мерцающего света. Грозы, сопровождаемые только плоскими молниями, относятся к разряду слабых, и наблюдаются они обычно лишь ранней весной и поздней осенью.

Линейная молния представляет собой гигантскую электрическую искру, очень извилистую и с многочисленными отростками. Длина линейной молнии 2—3 км, но бывают молнии до 10 км и больше. Линейная молния обладает большой силой. Она расщепляет большие деревья, иногда поражает людей, а при ударе в деревянные строения часто вызывает пожары.

Чёточная молния имеет вид светящейся пунктирной линии, пробегающей на фоне облаков или от облаков к Земле. Это очень редкая форма молнии.

Ракетообразная молния развивается очень медленно, разряд ее продолжается 1—1,5 секунды. При такой длительной вспышке ночью можно видеть качание деревьев, вращение колес поезда и т. п.

Шаровая молния — наиболее редкая и загадочная форма молнии. Она состоит из круглой светящейся массы. В закрытом помещении наблюдали шаровую молнию величиной с кулак и даже с голову, а в свободной атмосфере — значительно больших размеров: до 10—20 м диаметром. Обычно шаровая молния исчезает бесследно, но иногда она разрывается со страшным треском и в некоторых случаях причиняет разрушения. При появлении шаровой молнии слышен свистящий или жужжащий звук; после исчезновения ее в воздухе часто остается дымка. Продолжительность шаровой молнии — от секунды до нескольких минут. Движение шаровой молнии связано с воздушными течениями, но в некоторых случаях она перемещается самостоятельно. Иногда шар в течение некоторого времени может стоять на месте, кипя и выбрасывая искры. Появление шаровых молний связано с сильными грозами. Полного объяснения шаровой молнии до настоящего времени ученые еще не нашли. Проф. П. Н.

 Чирвинский сделал предположение, что шаровая молния представляет собой клубок сильно наэлектризованной смеси газов — кислорода, водорода и азота. Кислород и водород образуются в атмосфере при разложении водяного пара под действием линейной молнии.

Наиболее частая и лучше всего изученная форма молнии — линейная. Она состоит из разрядного канала, по которому проходит ток. Появлению канала предшествует «лидер» — небольшой язык света, прокладывающий путь молнии в атмосфере. Если бы наш глаз мог так же быстро схватывать явления, как фотокамеры, то мы прежде всего увидели бы лидер, вытянувшийся метров на пятнадцать от облака по направлению к Земле. Через 0,001 секунды этот свет исчезает; затем язык появляется снова и вытягивается метров на тридцать; затем следует опять затухание, новое продвижение и т. д.; так продолжается до тех пор, пока язык не достигнет земли. В тот момент, когда лидер коснется земли, начнется вторая, или главная, часть удара — разряд. От облака к земле протянется гигантское пламя, повторяющее путь, пройденный лидером. Продолжительность молнии различная. Она колеблется от 0,001 до 0,02 секунды. Когда молнии повторяются по одному каналу, то свечение продолжается дольше — до 0,1—0,2 секунды. Ширина разрядного канала, по последним научным данным, не превышает 40—50 см.

Температура в канале молнии доходит до 20 000°.

Сильные грозы обычно дают очень много молний. Так, во время одной грозы наблюдатель за 15 минут насчитал 1000 молний. Еще больше молний подсчитано было наблюдателями одной грозы в Африке: за один час — 7000 молний. Действие молнии различно. Были случаи, когда молния убивала людей; иногда она сжигала на человеке одежду, не причинив его организму серьезного вреда.

Во время сильной грозы один прохожий был контужен молнией. Кроме куска сапога и одного рукава рубашки, от его костюма ничего не осталось. Придя в себя, пострадавший был удивлен, что лежит совсем раздетый. В данном случае, видимо, человек был поражен не основной электрической искрой, а ответвлением молнии, которое много слабее главного разряда.

У людей, убитых молнией, иногда совсем не оказывается никаких заметных внешних повреждений.

Однажды во время сильной грозы шаровая молния проникла через печную трубу в дом. Молния подкатилась к ногам человека. Тот в страшном испуге отодвинул ноги; тогда молния поднялась на уровень лица. Человек отклонил голову насколько мог назад. Шар пошел к потолку, потом втянулся в трубу и там взорвался с такой силой, что провалилась крыша, а обломки трубы разлетелись по всему двору.

Разрушающее действие молнии особенно велико при поражении высоких кирпичных труб. В одном случае верхняя часть трубы длиной около 30 м была совершенно разрушена, следующие 15 м трубы развалены наполовину, а в нижней части получилась трещина. Куски кирпича отлетели на расстояние 200—300 м. Обвалившаяся труба проломила крышу здания. Для предохранения зданий и других сооружений от молнии применяются громоотводы, или, как их теперь правильнее называют, молниеотводы. Молниеотвод — металлический стержень, соединенный с надежно заземленным проводом.

Такой способ впервые был предложен еще Михаилом Васильевичем Ломоносовым. Знаменитый американский физик Вениамин Франклин, занимавшийся исследованиями атмосферного электричества, предполагал, что молниеотвод способен даже разрядить грозовое электричество и предотвратить образование молнии. Но Ломоносов доказал, что это не под силу и десятку молниеотводов.

Для защиты линий электропередач от молнии на верхушках мачт, несущих провода, устанавливается один или два провода, соединенных с металлическими мачтами.

При ударе молния уходит по проводам и мачтам в землю. Но если молния ударит не в защитные провода, а поблизости, то, конечно, могут быть повреждения, так как в проводах, несущих ток, сильно повысится напряжение тока вследствие индукции и предохранители сгорят. Для избежания этого на линиях устанавливаются линейные трубчатые разрядники, которые имеют два искровых промежутка. При перенапряжениях на линии в разряднике проскакивает искра, которая ослабляет перенапряжение. На самих электростанциях устанавливают особый молниеотвод, изготовленный из специальных материалов — тирита г и вилита 2. В обычное время молниеотвод играет роль изолятора. Но если от близкой молнии в сети возникает перенапряжение, тогда молниеотвод мгновенно становится как бы своеобразным предохранительным клапаном: он открывается и излишек напряжения направляет в землю.

Для защиты от молнии не следует становиться под деревьями, особенно одиноко стоящими и большими, так как молния часто ударяет в них. Особенно опасен в этом отношении дуб, потому что его корни глубоко уходят в грунт.

В открытом поле, особенно на возвышенных местах, при сильной грозе идущий человек подвергается большой опасности поражения молнией; в таких случаях рекомендуется сесть на землю и переждать грозу. Никогда не надо укрываться в стогах сена и снопах.

Перед началом грозы необходимо уничтожить сквозняки в помещении и закрыть все дымоходы. В сельских местностях не следует вести разговоры по телефону, особенно при сильных грозах. Обычно у нас сельские телефонные станции при сильной грозе прекращают соединения. Радиоантенны при грозе нужно всегда заземлять.

Если все же случится несчастье — кто-либо будет контужен молнией, — то необходимо немедленно принять меры скорой помощи (сделать искусственное дыхание, специальные вливания и т. п.).

Кое-где существует предрассудок, что пораженному молнией человеку можно помочь, закопав его тело в землю. Этим можно причинить вред, так как человек в таком состоянии особенно нуждается в усиленном притоке воздуха к телу.

Егоров Д. Г.

Аннотация

На Кольском полуострове рудопроявления полосчатой железорудной формации (ПЖФ) широко распространены в пределах Центрально-Кольского домена. Многочисленные мелкие тела железистых кварцитов еще с работ академика А. А.Полканова (1936) трактуются как метаморфо-метасоматические образования; дискуссию вызывает генезис крупных месторождений района Оленегорска. Оленегорская рудная структура образует вытянутый в северо-западном направлении овал размахом около 20 км и шириной 8-10 км, центр которого сложен серыми плагиогнейсами (тоналитами). По краям этой купольной гранито-гнейсовой структуры залегает рудовмещающая (или продуктивная) толща, относимая к кольской серии. Ее края представлены амфиболитами и амфиболовыми гнейсами, далее к середине зоны – биотитовыми гнейсами, и, наконец, железистыми кварцитами в ассоциации с алюмосиликатными гнейсами

Было проведено U-Pb датирование по акцессорным цирконам и бадделеитам дайковых базитов Кировогорского месторождения (2739±11 и 2738±6 млн. лет – древнейший результат для Балтийского щита), алюмосиликатных гнейсов (лептитов), непосредственно контактирующих с северным рудным телом Кировогорского месторождения (2760±7 млн. лет), и тоналитов, отобранных южнее Печегубского месторождения (2790±20 млн. лет). U-Pb возраст тоналитов в пределах ошибки измерения соответствует Pb-Pb изохроне Герлинга-Хоутерманса, на которой лежат как валовые пробы тоналитов фундамента, так и пробы железистых кварцитов и вмещающих гнейсов (2750±40 млн. лет).

Полученный при датировании основных даек возраст мы интерпретируем как время их внедрения. U-Pb и Pb-Pb датировки тоналитов мы интерпретируем как время диапиризма гнейсовых купольных структур, одновременного процессу позднеархейского метаморфизма Центрально-Кольского блока (2830-2760 млн. лет). По-видимому, с указанным диапиризмом и связаны наблюдаемые в породах кольской серии признаки стресс-сдвигового метаморфизма и тектонического течения.

Предлагается следующая генетическая гипотеза: образование железистых кварцитов железорудной формации Кольского полуострова есть результат стресс-сдвигового метаморфизма первичных высокожелезистых основных вулканитов in situ, при подчиненном значении привноса-выноса вещества в масштабах рудовмещающей кольской серии в целом. Показано, что при стресс-сдвиговом метаморфизме возможно резкое повышение скорости диффузии породообразующих и рудных компонентов. Приводятся результаты компьютерного моделирования образования железистых кварцитов Кольского полуострова на основе систем уравнений “реакция-транспорт” в линейном варианте и с нелинейностями, в одно – и двумерном варианте. Результаты моделирования свидетельствуют, что реальная для исследуемой системы модельная схема геохимической дифференциации может быть реализована как автоволновая распределенная система, что приводит к дифференциации вещества с сегрегацией тел железистых кварцитов.

1. Введение

Докембрийские полосчатые железорудные формации (ПЖФ) – одно из величайших минеральных сокровищ земного шара. Это – главный мировой источник железа (совокупное его количество, содержащееся в ПЖФ, достигает 1021г; Джеймс, Симс, 1975) Важное значение имеют и сопутствующие полезные компоненты, в частности, золото. Текстурно ПЖФ (джеспилиты, железистые кварциты) характеризуются тонкой слоистостью; слои средней мощностью 0.5-3 см слагаются минералами, обогащенными попеременно железом (сидерит, силикаты железа, магнетит, гематит) и кремнием, содержание алюминия и щелочей на порядок ниже соответствующих кларков, а часто близко к нулю.

За последние сто лет было выдвинуто множество генетических гипотез, обосновывающих образование ПЖФ в ходе магматического (Гусельников, 1969), осадочного (James, 1954), вулканогенно-осадочного (Точилин, 1963), метаморфо-метасоматического (Полканов, 1936) и даже космического (Алиев, Савина, 1996) процессов. В настоящее время большая часть исследователей принимает в качестве основного принципа образования ПЖФ химическое осадконакопление. Тем не менее, полученные в последнее время палеоэкологические данные дают, на наш взгляд, основания для пересмотра генетических воззрений по крайней мере для архейских ПЖФ: исследованиями по изотопной систематике серы (Hattori et al, 1983) и углерода (Melezhik, Fallick, 1996) установлено резкое увеличение содержания кислорода в атмосфере с первых процентов до современного на рубеже 2200 млн. лет. Общее количество кислорода в современной атмосфере (вместе с кислородом, растворенным в морской воде) составляет 1.5 * 1021г (Барабанов, 1985). С учетом того, что большая часть железа в докембрийских ПЖФ содержится в окисленной форме, количество кислорода, которое должно было быть связано в нижнем протерозое в ходе накопления железистых осадков с переходом двухвалентного железа в магнетит и гематит, составляет порядка 1020г. Это значит, что до рубежа 2200 млн. лет назад в атмосфере и гидросфере Земли просто не было такого количества кислорода, которое могло бы обеспечить отложение ПЖФ. Геохронологические исследования ПЖФ подтверждают этот вывод: все месторождения-супергиганты, заключающие в себе, по-видимому, более 90% запасов железных руд в ПЖФ, образовались в нижнем протерозое, в течение относительно узкого интервала 2200-1900 млн. лет назад. Это – месторождения районов Кривого Рога и Курска в России, в Канаде – формации Лабрадора и оз. Верхнее, Трансвааль супергрупп в ЮАР; все они, по-видимому, действительно являются первично-осадочными ПЖФ. Исключением является супергигантское месторождение ПЖФ Хаммерсли в Австралии с возрастом 2450 млн. лет; однако проведенные в последние годы исследования (Barley et al, 1997) ставят под сомнение его хемогенно-осадочный генезис.

На Кольском полуострове рудопроявления ПЖФ широко распространены в пределах Центрально-Кольского домена (Mitrofanov, 1995), встречены они и в разрезе Кольской сверхглубокой (Казанский, Лобанов, 1996). Многочисленные мелкие тела железистых кварцитов еще с работ академика А. А.Полканова (1936) трактуются как метаморфо-метасоматические образования; дискуссию вызывает генезис крупных месторождений района Оленегорска. В данной работе мы представляем новые данные по геохронологии Кольской ПЖФ, и формулируем оригинальную концепцию ее генезиса.

2. Геологическое строение Оленегорской рудной структуры

Морфологически Оленегорская рудная структура (рис. 1) образует вытянутый в северо-западном направлении овал размахом около 20 км и шириной 8-10 км, центр которого сложен серыми плагиогнейсами (тоналитами). По краям этой купольной гранито-гнейсовой структуры залегает рудовмещающая (или продуктивная) толща, относимая к кольской серии. Ее края представлены амфиболитами и амфиболовыми гнейсами, далее к середине зоны – биотитовыми гнейсами, и, наконец, железистыми кварцитами в ассоциации с алюмосиликатными (мусковит-биотитовыми, ± силлиманит) гнейсами. Как в рудовмещающей толще, так и собственно в ПЖФ широко распространены признаки тектонического течения. Это структуры типа «снежного кома» в мегакристаллах, динамосланцы-тектониты, вихревые складки волочения (Никитин, 1988).

Железистые кварциты залегают в виде линз: либо в виде линзовых ассоциаций, образующих сложную иерархическую структуру, как на Кировогорском месторождении, либо одной большой, как Оленегорское или Комсомольское месторождения (при этом различные части рудных линз Оленегорского и Комсомольского месторождений контактируют с разными литологическими типами пород, что говорит об их дискордантном залегании). В рудных телах наблюдается зональность: концентрация железа, как правило, снижается от центра к краю. Закономерность эта не является универсальной, и в ряде случаев наблюдается контакт магнетит-гематитовых зон с высоким содержанием железа в руде непосредственно с вмещающими породами. Однако на контакте с железистыми кварцитами почти всегда наблюдаются алюмосиликатные кислые гнейсы: так, из 400 разрезов скважин Кировогорского месторождения закономерность эта выдерживается в 97 %. Эта общая закономерность: железистый кварцит® алюмосиликатный гнейс® биотитовый гнейс – соблюдается достаточно строго.

3. Результаты изотопного датирования ПЖФ Кольского полуострова

Нами были проведены U-Pb исследования по акцессорным цирконам, бадделеиту и апатиту дайковых базитов Кировогорского месторождения (рис. 1). Для исследования были отобраны пробы из двух даек габбро-норитового состава (Е-31 – 120 кг; KГ-96-8 – 80 кг), секущих соответственно южное и северное рудные тела Кировогорского месторождения. Простирание даек СЗ 3400, мощность тел около 10 м.

Методика U-Pb исследований описана ранее (Баянова и др., 1994). Расчет координат точек и параметры изохрон обсчитывались по программам К. Людвига (Ludwig, 1991a, b). Вычисление возрастов проведено по принятым величинам констант распада урана (Steiger, Jger, 1977), ошибки даны на уровне 2б.

Нами были изучены четыре фракции цирконов и апатит из дайки Е-31, а также три фракции цирконов и бадделеит из дайки KГ-96-8. Построенные в результате дискордии имеют верхние пересечения с конкордией, равные 2739±11 и 2738±6 млн. лет, а также идентичные в пределах ошибки измерений нижние пересечения (рис. 2, табл. 1). Цирконы, расположенные на диаграмме дискордантно (пр. 4: Е-31; пр. 3: КГ-96-8), характеризуются неправильным обломочным габитусом и более низким отношением 206Pb/204Pb (табл. 1).

Другие исследованные фракции характеризуются дипирамидально-призматическим обликом, хорошей сохранностью граней; в иммерсии наблюдается первичная тонкая магматическая зональность (рис. 3).

Также были проведены U-Pb исследования акцессорных цирконов (рис. 4, табл. 1) из алюмосиликатных гнейсов (лептитов), непосредственно контактирующих с северным рудным телом Кировогорского месторождения (2760±7 млн. лет), и из тоналитов (2790±20 млн. лет), отобранных южнее Печегубского месторождения (рис. 1).

Этот U-Pb возраст тоналитов в пределах ошибки измерения соответствует Pb-Pb изохроне Герлинга-Хоутерманса (рис. 5), на которой лежат как валовые пробы тоналитов фундамента, так и пробы железистых кварцитов и вмещающих гнейсов (2750±40 млн. лет).

4. Обсуждение результатов

Полученный при датировании основных даек возраст мы интерпретируем как время их внедрения (нижние пересечения соответствуют, по-видимому, времени внедрения щелочных массивов Хибин и Ловозера).

U-Pb и Pb-Pb датировки тоналитов мы интерпретируем как время диапиризма гнейсовых купольных структур, одновременного процессу позднеархейского метаморфизма Центрально-Кольского блока (2830-2760 млн. лет; Mitrofanov, 1995). По-видимому, с указанным диапиризмом и связаны наблюдаемые в породах кольской серии признаки тектонического течения. Альтернативной гипотезе о связи тектонического течения пород кольской серии со сдвигами северо-западного простирания противоречит согласное с породами гнейсового купола северо-восточное простирание пород формации в юго-восточном фланге Оленегорской структуры (см. рис. 1). Так как датированные нами основные дайки не несут на себе признаков деформаций, на рубеже 2740 млн. лет этот процесс уже закончился.

Положение на одной Pb-Pb изохроне валовых проб тоналитов фундамента, галенита и карбоната из железистых кварцитов и плагиоклаза из алюмосиликатных гнейсов говорит о том, что на время 2790-2760 млн. лет все эти породы имели идентичный изотопный состав свинца, и является аргументом в пользу наличия у всех них единого протолита (в этом случае гнейсовые купола есть продукт региональной гранитизации, а породно-рудная ассоциация продуктивной толщи – следствие метаморфо-метасоматической дифференциации протолита). В то же время диопсид из железистых кварцитов Оленегорского месторождения, который, естественно, имеет тот же возраст, как и сами тела железистых кварцитов, лежит ниже изохроны (см. рис. 5). Этот факт не может быть объяснен с позиции осадочной гипотезы (ибо в этом случае единая линза железистых кварцитов должна иметь 2 значимо различающихся по mPb источника, что маловероятно), в то время как при метаморфо-метасоматическом воздействии весьма вероятна контаминация преобразуемых пород свинцом (который, как несовместимый элемент, будет преимущественно выноситься из нижележащих пород). Тогда более примитивный изотопный состав диопсида можно рассматривать как реликт протолита, что подтверждается нахождением его на одной эрохроне со свинцом плагиоклазов, выделенных из амфиболитов (т. е. предполагаемого протолита).

U-Pb возраст, полученный при исследовании алюмосиликатных гнейсов (2760±7 млн. лет), также соответствует позднеархейскому метаморфизму. По нашему мнению, эта датировка близка к возрасту первичного образования этих, непосредственно вмещающих железистые кварциты пород: в них не найдены более древние цирконы. Кроме того, рассчитанное по измеренным изотопным отношениям рубидия и стронция в алюмосиликатных гнейсах Кировогорского месторождения для возраста 2760 млн. лет начальное отношение (87Sr/86Sr)0=0.7016±0.0004 свидетельствует об отсутствии у исследуемого вещества длительной коровой предыстории.

5. Концепция генезиса ПЖФ Кольского полуострова

В пользу метаморфо-метасоматической концепции генезиса Кольской ПЖФ имеются не только изотопные данные. Так, текстуры железистых кварцитов Оленегорской структуры только внешне напоминают осадочные, их полосчатость – метаморфическая, образована метаморфическими минералами (магнетитом и кварцем), которые секут пироксены и амфиболы (последовательность минералообразования в железистых кварцитах соответствует ряду: диопсид ® актинолит ® магнетит; рис. 6). Сторонники осадочной концепции генезиса железистых кварцитов могут предполагать, что эта метаморфическая полосчатость наследует раннюю осадочную, однако это предположение применительно к Кольской ПЖФ никому еще обосновать каким-либо фактическим материалом не удалось. Осадочной концепции противоречит секущее залегание крупных линз железистых кварцитов относительно вмещающих пород, а также наличие внешней зональности у большинства рудных линз: рудные тела окаймляются пересыщенными алюминием гнейсами, с переходом в биотитовые и, далее, в амфиболиты; в гипотетическом осадочном процессе должна присутствовать в этом случае поистине мистическая упорядоченность осадкоотложения.

В настоящей работе мы предлагаем следующую гипотезу: образование железистых кварцитов железорудной формации Кольского полуострова есть результат стресс-сдвигового метаморфизма первичных высокожелезистых основных вулканитов in situ, при подчиненном значении привноса-выноса вещества в масштабах рудовмещающей кольской серии в целом. От предлагаемых ранее метасоматических концепций генезиса данная отличается в первую очередь предполагаемым источником рудного вещества. В.

В.Ждановым и Т. П.Малковой (1974) выдвигалась гипотеза масштабного мантийного метасоматоза, однако этой концепции противоречат полученные нами совместно с И. Л.Каменским и С. В.Икорским данные по изотопному составу гелия в магнетитах и кварце железистых кварцитов: отношение 3He/4He в них »2*10-7, что соответствует 1% мантийной компоненты во флюиде (Верховский, Шуколюков, 1991).

Петрохимические данные также свидетельствуют, что железо при сегрегации рудных тел могло быть мобилизовано из вмещающих пород (первичных амфиболитов), преобразованных в результате в маложелезистые гнейсы. Рассмотрим идеализированный петрохимический разрез железорудной формации Кольского полуострова, представленный в виде вариаций содержаний элементов относительно состава амфиболита (рис. 7): породообразующие элементы в железистых кварцитах и вмещающих их гнейсах имеют противоположные знаки вариаций относительно состава амфиболита, и образуют закономерный петрохимический тренд. Петрохимически составу амфиболита в первом приближении соответствуют 1 часть железистого кварцита и 3 части алюмосиликатного гнейса. Масс-балансовые пересчеты (Егоров, 1994) показывают, что при переходе от амфиболита к гнейсо-железорудной ассоциации наблюдается незначительный привнос в первую очередь кремния (а не железа), при выносе кальция и магния, что соответствует процессу метаморфической гранитизации.

Как биотитовые, так и алюмосиликатные гнейсы в разном количестве содержат реликты и резисторы меланократового субстрата: основные ядра в плагиоклазах, темные пятна реликтовой роговой обманки, эпидот-сфеновые скопления (Горяинов, 1989; Жданов, Малкова, 1974). Среди железистых кварцитов также встречаются реликты основных пород и гнейсов (Михайлов, 1986).

Однако каков мог быть конкретный механизм процесса? Если предполагать рециклинговую инфильтрационную систему, то требуется, чтобы она возникала для каждой отдельной линзы (ибо фактически каждая линза обладает зональностью), и непонятно, какой геологический процесс мог создать многопорядковый упорядоченный рециклинг. В то же время предположение о межзерновой диффузии как ведущем генетическом процессе метаморфо-метасоматической дифференциации наталкивается на ограничения, связанные с ее малой скоростью. Так, согласно последним экспериментальным данным, полученным в Институте геологии, геофизики и минералогии СО РАН (Основные…, 1996), порядок коэффициентов межзерновой диффузии компонентов D составляет 10-16 м2/с. Такие величины D допускают метаморфическую дифференциацию, исчисляемую масштабами менее метра, в нашем же случае мы имеем дело с линзами мощностью до сотен метров, что требует увеличения D минимум на 6-10 десятичных порядков.

Физические процессы, при которых резко увеличивается скорость переноса вещества, действительно существуют. Как показано в последних работах по трибохимии (Ениколопян и др., 1986), при высоком давлении в сочетании с деформацией сдвига:

1. “Коэффициенты” диффузии (кавычки поставлены ввиду того, что перенос вещества в стресс-сдвиговых процессах не является, строго говоря, диффузионным) растут на 10-15 десятичных порядков по сравнению с таковыми в твердом теле без применения давления и сдвига.

2. Скорости химических реакций растут на 3-8 десятичных порядков по сравнению с жидкой фазой.

3. Все процессы протекают без энергии активации.

Эти данные находят объяснение с позиций теории атом-вакансионных состояний (АВС), развитой в работах академика В. Е. Панина (Панин и др., 1982). Основным отличием жидкости от кристалла является ее сдвиговая неустойчивость, в то время как в кристаллах динамические смещения атомов из узлов решетки невелики, а энергия образования дефектов значительна. Однако в кристалле специальным воздействием (легированием, или приложением механических, тепловых, электрических полей) можно вызвать сильные статистические смещения атомов из узлов решетки. При определенном уровне таких смещений кристалл переходит в двухфазное состояние: с областями высокой концентрации дефектов, чередующихся с малоискаженной кристаллической фазой.

Такое двухфазное равновесие термодинамически выгоднее, чем однородноискаженный кристалл. Потоки таких дефектов осуществляют массоперенос, на порядки превышающий скорость перескоковой диффузии. Состояние вещества при этом подобно аморфно-кристаллической плазме, пластическое течение в зоне стесненной деформации часто носит типично турбулентный характер с образованием вихрей. Наиболее разнообразные сочетания факторов, приводящих к появлению АВС-эффектов, реализуются в тектонических процессах. В работах исследователей-геологов данная теория использована для объяснения генезиса метаморфической полосчатости (Летников, 1992), процессов при тектогенезе (Чиков, 1992).