Освещение аквариума имеет весьма важное значение для обеспечения нормальных условий жизни рыб. Оно влияет как прямо, так и косвенно, дает возможность рыбам ориентироваться в пространстве, отыскивать добычу, спасаться от хищников, находить представителей своего вида в стае, обнаруживать представителей противоположного пола, приспосабливаться к окружающей обстановке.

Свет оказывает влияние на обмен веществ и развитие рыб, и особенно велико его воздействие на созревание половых продуктов.

Не менее велико косвенное воздействие света на рыб, проявляющееся во влиянии его на процессы биологической переработки отходов в воде аквариума, на состояние биологического «равновесия» и особенно на деятельность растений.

Практика аквариумистов показала, что для содержания, а зачастую и разведения, подавляющего большинства рыб и растений большого значения не имеет, будет ли аквариум освещаться естественным или искусственным светом. Последний имеет то преимущество, что силу его легко регулировать. Вечером, когда мы обычно наблюдаем за нашими питомцами, естественного света недостаточно и приходится прибегать к электрическому освещению.

Для жизни рыб и растений в аквариуме имеют значение имеют интенсивность и продолжительность освещения, а также и угол падения света.

Интенсивность освещения в аквариуме должна соответствовать интенсивности освещения, свойственной рыбам и растениям в природных водоемах на их родине. Иногда в разных частях аквариума приходится создавать различную освещенность, соответствующим образом располагая и растения.

Интенсивность освещения подбирается опытным путем в зависимости от объема аквариума, а также животных и растений, его населяющих. Показателем чрезмерной яркости ламп обычно служат развитие нитчатки, повышенная обрастаемость стенок водорослями, а иногда и «цветение» воды, развитие в ней массы микроскопических водорослей.

При недостатке света растения мало выделяют кислорода, отчего рыбы задыхаются, мелколистные растения погибают, на стенках развиваются бурые водоросли, образующие коричневые пятна, а затем и сплошной налет.

Продолжительность освещения в основном определяется потребностью в свете находящихся в аквариуме растений. В большинстве случаев освещения в течение 10-12 час зимой и 15 часов летом вполне достаточно для жизни большинства видов растений.

Морской аквариум

При слабом искусственном освещении (не менее 8 час в день) можно рекомендовать большинство криптокорин, широколистную сагиттарию, наяс.

На декоративное значение света большинство начинающих, а зачастую и опытные аквариумисты, не обращают достаточного внимания, тогда как роль его и в этом отношении очень велика.

Некоторые аквариумисты при наличии искусственной аэрации включают свет только при кормлении рыб. Такое кратковременное освещение рекомендовать отнюдь не следует, так как при этом рыбы не приобретают в полной мере окраску, характерную для данного вида.

Водоемы в природе освещаются сверху, поэтому для большинства растений наиболее подходящим также будет верхнее освещение. Это особенно важно для плавающих растений. А для некоторых растений, которые при верхнем освещении сбрасывают плавающие листья или даже вырастают за пределы воды, нужно особое освещение.

Для нормальной жизни рыб положение источника света, по-видимому, особого значения не имеет. Наиболее привлекательными все рыбы выглядят в отраженном свете, наименее — в проходящем.

Таким образом, наиболее подходящим является расположение источника света сверху у передней или боковых сторон аквариума. Иногда достаточно небольшого изменения угла падения света, чтобы совершенно изменилось впечатление от окраски рыб. Рост и развитие растений также зависят от угла падения света.

Наиболее простым кажется освещение аквариума солнечным светом, однако оно имеет целый ряд недостатков; основным из них является трудность регулирования интенсивности и продолжительности естественного освещения. Затруднителен также и выбор места для аквариума, так как при установке его у окна рыбы оказываются в проходящем свете, наименее благоприятном с точки зрения их экспозиции. Место у противоположной от окна стены обычно бывает недостаточно освещенным.

Как правило, при пользовании естественным освещением аквариумы или стойку с ними располагают вблизи окна, у стены, перпендикулярной к окну. Однако и в этом случае приходится, с одной стороны, бороться с чрезмерным освещением в летнее время, приводящим к «цветению» воды, вызываемому обильным размножением микроскопических водорослей, и обрастанию стенок аквариума; с другой стороны, приходится пользоваться дополнительным искусственным светом в зимнее время, так как в средней полосе продолжительность светового дня явно недостаточна для нормальной жизни некоторых растений в этот период. Кроме того, вечерами, когда мы обычно наблюдаем за нашими «питомцами», как летом, так и особенно зимой света мало. Для нормальной жизнедеятельности растений и рыб вполне достаточно искусственного света.

В качестве источников искусственного света пользуются обычными лампами накаливания, иногда люминесцентными. Для усиления освещения лампы снабжают отражателями.

Лампы накаливания с молочной или белой колбой дают более равномерное освещение. Если лампу прислонить непосредственно к стеклу аквариума, то кроме освещения она еще и подогревает воду.

Литература: «Аквариумное рыболовство«. Н. М. Ильин

В воде, лишенной кислорода, например в кипяченой, рыбы задыхаются и гибнут. Некоторые рыбы при недостатке кислорода выплывают наверх и хватают ртом воздух (карп, пескарь, голец), а щиповка и близкий к ней вьюн даже проглатывают воздух, и он потом пузырьками выходит из анального отверстия, что иногда сопровождается писком. Исследования выделяемого воздуха показали, что в нем кислорода содержится вдвое меньше, чем в атмосферном, — значит, недостающая половина пошла на дыхание. Способность к такому кишечному дыханию помогает вьюнам и шиповкам благополучно выживать в аквариумах и при плохом уходе.

Скелет. Из житейской практики мы хорошо знаем, что в теле рыбы имеется внутренний костный скелет. Этот скелет всего лучше можно рассмотреть во всех подробностях на разваренной рыбе, у которой мясо легко отделяется от костей. Осторожно удалив мясо и все мягкие части, мы увидим, что основной стержень, дающий главную опору для тела, состоит из длинного ряда отдельных косточек, которые соединены друг с другом эластическими связками и тянутся от головы до заднего конца тела. Эти косточки называются позвонками, а часть скелета, которая из них составляется, называется позвоночником (благодаря образованию ряда отдельных позвонков осевой скелет приобретает твердость и сохраняет необходимую гибкость). Спереди мы увидим очень сложный скелет головы, состоящий из множества костей. Здесь можно различить: 1) череп, или ту костяную коробку, в которой помещается головной мозг, 2) челюсти (верхнюю и нижнюю) и 3) жаберный скелет, т. е. ряд костных дуг, на которых сидят жабры. Наконец, мы найдем скелет, поддерживающий плавники. У непарных плавников кроме плавниковых лучей, торчащих наружу, мы увидим плавниковые подпорки — косточки, закрепляющие. плавник в теле и идущие по направлению к позвоночнику. Парные плавники имеют в теле опору в виде поясов конечностей — плечевого (для грудных) и тазового (для брюшных плавников).

Мускулатура. Мускулы рыбы мы можем видеть, если с нее снята кожа; хорошо видны они на копченой или на вареной рыбе.

Самые сильные мускулы идут вдоль тела, по обеим сторонам позвоночники.

Эти боковые мышцы не сплошные, а состоят из отдельных пластинок — мышечных отрезков, или сегментов, которые идут один позади другого и разделены между собой тонкими волокнистыми прослойками. Если рассмотреть рыбу (без кожи) сбоку, то такие прослойки заметны в виде многочисленных параллельных линий, которые отделяют один мышечный сегмент другого. При варке рыбы эти прослойки разрушаются, и тогда вареное мясо легко распадается на отдельные сегменты. Присмотревшись к расположению мускульных сегментов, мы заметим, что число их соответствует числу позвонков, и что каждый сегмент начинается от середины одного позвонка, а оканчивается на середине следующего. Значит, когда в каком-нибудь ; сегменте сокращаются соответствующие мышечные волокна, то они тянут оба -позвонка в свою сторону, и позвоночник изгибается; если же сокращаются «мышцы на противопоожном боку, то «и позвоночник изгибается в другую сторону.

Таким образом, и скелет рыбы, и одевающая его мускулатура имеют метамерное строение, т. е. состоят из повторяющихся однородных частей — позвонков и мышечных сегментов. Снаружи мы этой метамерности не замечаем (сравните с тем, что мы видели рака — животного с наружным скелетом) .

На свежей или даже на вяленой рыбе можно убедиться, что ее позвоночник легко изгибается вправо и влево, но оказывается неподатливым при попытке согнуть его в вертикальной плоскости (подобных движений мы и наблюдаем у живой рыбы).

Сильная мускулатура и твердый гибкий позвоночник обусловливают способность рыбы к быстрому перемещению воде. В этом плане поучительно сравнить рыбу с пиявкой — животным, способным придавать своему телу веслообразную форму, но не имеющим скелета и потому плавающим в воде очень медленно. Что же касается водных членистоногих (раки, жуки-плавунцы), то они передвигаются в воде значительно быстрее пиявок благодаря наличию у них наружного хитинового скелета.

Строение позвоночника. Из хребта крупной рыбы выделите несколько отдельных позвонков или небольших частей позвоночника. Для этого одни позвонки возьмите из передней части тела, другие — ближе к хвосту, а третьи — из хвостового отдела. Очень наглядный материал для такого сравнительного изучения дают крупные позвонки трески.

Чешуя воблы с годичными кольцами

Такие скелетные части, запасаемые в достаточном количестве в школьном биологическом кабинете, могут служить на соответствующих уроках ценным раздаточным материалом, пополняемым за счет кухонных остатков, хорошо очищенных от мяса и вываренных в воде с прибавкой небольшого количества щелочи.

Основную часть позвонка составляет его цилиндрическое тело, от которого отходят верхние дуги, продолжающиеся в длинные верхние остистые отростки (из этих дуг получается у рыбы спинной канал — нечто вроде длинного коридора, внутри которого проходит такой же длинный спинной мозг — продолжение головного мозга, лежащего в черепе). Вбок идут поперечные отростки (одинаковый ли вид они имеют на разных позвонках туловища?), а на хвостовых позвонках они загибаются уже вниз, срастаясь там в нижнюю дугу с нижним остистым отростком (по нижнему каналу, который из них образуется, проходят кровеносные сосуды — хвостовые артерия и вена).

У зародышей рыб хорда имеет вид шнура равномерной толщины (спинная струна) и составляет весь их осевой скелет; затем, по мере развития зародыша и личинки, вокруг хорды образуются хрящевые позвонки, имеющие вид муфточек. Разрастаясь, тела позвонков перетягивают хорду, так что у взрослой костистой рыбы от нее остается только студенистый шнур с перехватами, который заполняет впадины и отверстия в телах позвонков и который мы можем представить себе в виде нити с бусами.

Наружное строение и покровы тела. Для дальнейшего изучения возьмите уже не вареную, а свежую рыбу. Рассмотрите глаза рыбы — могут ли они, подобно нашим, закрываться? Обратите внимание на блестящую радужную оболочку и на круглый зрачок — окно, пропускающее свет через глаза.

Найдите на голове рыбы ноздри внимательно исследуйте, сколько у нее носовых отверстий, куда они ведут, сообщаются ли ноздри с полостью рта или глотки и могут ли они служить, как нас, для дыхания. Носовые ямки, омываемые через ноздри водой, служат для рыбы органом обоняния, который помогает ей отыскивать добычу.

Раскройте рот рыбы; обратите внимание на ширину пасти, на подвижность костей, которые составляют челюстной аппарат. Рассмотрите и ощупайте зубы и найдите короткий и малоподвижный язык. Зубы могут сидеть почти на всех костях, которыми ограничивается ротовая полость (у некоторых рыб они есть даже на языке, а засунув палец поглубже в рот, можно нащупать зубы и в глубине глотки). Сидящие во рту зубы даже по форме непригодны для разжевывания и перетирания пищи (для чего же они служат рыбе?). Особое устройство имеют глoточные зубы у различных карповых рыб (карп, карась, линь, пескарь, плотва, язь, лещ, жерех и др.). Эти зубы служат уже для перетирания пищи.

У некоторых рыб, особенно тех, которые держатся на дне и там разыскивают себе пищу, около рта имеются особые осязательные и вкусовые органы, так называемые усы (они хорошо развиты, например, у карпа).

Жабры. По бокам головы имеются две твердые жаберные крышки. Приподняв одну из них пинцетом, вы увидите множество ярко-красных жаберных листочков, которые, словно бахрома, сидят на костных жаберных дугах (сколько у рыбы таких дуг?). Между дугами видны жаберные щели (сколько их?), ведущие в полость глотки, — через них выталкивается из глотки захваченная ртом вода и омывает жабры. В жабрах кровь меняет накопившийся в теле углекислый газ на необходимый для жизни кислород, который приносит с собой вода. Такой обмен возможен здесь потому, что жабры одеты тонкой оболочкой, через которую ясно просвечивает красная кровь рыбы.

Механизм действия жаберного аппарата у рыб был раскрыт советским морфологом проф. М. М. Воскобойниковым. Этот механизм представляется в следующем виде. Когда рыба приподнимает жаберные крышки, тонкие кожистые оторочки, окаймляющие с внутренней стороны задний край каждой крышки, прижимаются к жаберным щелям (следовательно, сообщения с полостью глотки через жаберные щели в этот момент нет). Тогда под приподнятыми жаберными крышками образуется разреженное пространство, вода входит через рот в глотку и направляется к жабрам. Затем крышки опускаются, и вода через жаберные щели выталкивается наружу.

Вырежьте одну из жаберных дуг, положите ее в плоскую чашку с водой и рассмотрите. Кроме жаберных листочков, вы увидите на противоположной стороне каждой дуги жесткие жаберные тычинки; они образуют в жаберном аппарате нечто вроде цедилки, или решета, которое задерживает внутри глотки захваченную вместе с водой мелкую пищу и не позволяет ей ускользнуть через жаберные щели.

Желтощек — крупный, сильный, стремительный и красивый хищник. Мечта спиннингиста-махальщика. Известны полутораметровые трофейные «нельмы», вынуть из воды которых удается лишь после получасового вываживания. Редок. Обычен в Амуре между селами Ленинское и Троицкое. Молодь созревает лишь на 9-м году, набрав 7-8 килограммов. 20-летиие считаются стариками.

Нельмой ее зовут, неправильно. Настоящая нельма большерота и зубаста, хоть и мелкозуба, живет главным Образом в холодных сибирских реках, впадающих в Северный Ледовитый океан, встречается также в Печоре и род, к которому принадлежит нельма, родствен сигам, и с некоторыми из них (омуль, муксун) она даже дает гибридные помеси.

Однако чисто внешне желтощек и нельма, как родные братья: оба с сильными, хорошо обтекаемыми прогонистыми телами в серебристой некрупной чешуе, оба — хищники-одиночки, оба и теперь достигают двухпудового веса при полутораметровой длине, не считая хвостового «оперения».

И потому-то сибирские казаки и крестьяне, знавшие толк в рыбной ловле, переселившись на Амур и увидев могучего красавца, да еще отведав его такого же сочного, жирного, очень вкусного розоватого мяса, решили: это нельма. Они, конечно, не посчитались с тем, что у амурского богатыря нет ни жирового плавника, ни желудка, как у его сибирского двойника. И не задумались, почему у этого «щеки» такие желто-золотистые, что кажутся ярким пятном на голове.

Желтощек — самый большой представитель амурских карповых. Рыбаки старого поколения держали в руках 40-килограммовых двухметровых богатырей, да и теперь еще нет-нет, да и удивят нас полутораметровые силачи, способные ударом хвоста свалить с ног взрослого человека. — А совсем недавно мой друг Р. Л. Вербицкий рассказал: «Блеснил верхогляда. С лодки. Вижу: неподалеку уж очень большой верхогляд бьет рыбку, а присмотрелся внимательнее — хвост-то желтощечий выворачивается из воды… Подплываю, раз за разом закидывая в заманчивое место блесну. И взял ее громила… Особо не сопротивлялся, не буйствовал, дал сравнительно быстро подтянуть себя к борту, «лег» с ним рядом. Был не менее двух метров. И только я начал соображать, как же мне взять его в лодку и не подчалить ли с ним к косе, как он спокойненько разинул пасть да… выплюнул блесну. И, невозмутимо вильнув хвостом, потонул в Амуре… Только в памяти моей ему не потонуть».

На рыбачьих тонях мне приходилось видеть, как легко пробивает желтощекая «нельма» прочную даль невода. Сначала ткнется в нее носом, спокойно вильнет туда-сюда в раздумье, а потом отплывает и р-р-раз! Как серебри-стая молния! Сказать «два» не остается мгновения. Случалось видеть и прогнутый частокол глухих забоек, которыми перегораживали протоки на спаде воды, и рыбаки говорили: «нельма», ее работа. Однажды на моих глазах громадный желтощек в стремительном броске ударил в такой прочный частокол и пробил его. Но и сам всплыл, не воспользовавшись свободой, обретенной ценою жизни… Потом я его долго рассматривал: тугое прекрасно обтекаемое мощное тело в как бы позолоченной и посеребренной чешуе, серовато-зеленой по спине и ослепительно «надраенной» снизу, соразмерно большая остроносая голова, залитая кровью позолота еще шевелящихся «щек», едва приоткрывающийся широкий рот…

Мне редко приходилось ловить амурскую «нельму», но одну из них я хорошо и навечно запомнил: она взяла блесну, волочившуюся за оморочкой, и потом таскала эту легкую верткую посудину вместе со мною по реке битый час майского дня — по течению, поперек, против него. Много раз я Осторожно подводил рыбу к борту, но, с небрежною силой взмахнув широким хвостом, она неизменно уходила вглубь, обжигая и разрезая леской мои руки. Неоднократно пытался причалить к мелкому берегу и прочно стать на ноги, да не хотела этого рыба и «настаивала» на своем…

А одолел я ее благодаря терпению и осторожности: излишне не торопился, не пугал, избегал резких движений и быстрого подбора лески. Притомил и измотал до той степени, что легла она отрешенно на бок рядом с оморочкой. Такая длинная, такая широченная.

В ней оказалось 130 сантиметров и 25 килограммов. То была самка с увесистыми ястыками крупной, как у кеты, светлой икры. Дома мы засолили ее «пятиминуткой» и убедились, что она не хуже красной. А мясо в ухе и на сковороде, приготовленное со знанием дела и со специями, было такого непередаваемого вкуса, что с тех пор даже об ухе и слышать не хочется…

Как и многие рыбы, о которых речь, желтощек — коренной обитатель Амура. В Советском Союзе он больше нигде не встречается, а к югу заселяет реки Китая. Это типичная рыба восточно-азиатского, или китайского, ихтиологического комплекса. Южная. В Амуре ее ареал кончается в полутора сотнях километров выше Благовещенска, а на 200 километрах в низовьях этой реки живет лишь молодь.

Желтощек здесь естественно редок — как, скажем, тигр в уссурийской тайге или орел-беркут. Ну а чаще всего он попадается в южной части Амурского бассейна — в Амуре между устьями Сунгари и Анюя, в Уссури и Ханке. Впрочем, в Ханке его тоже не так много: желтощек в своих охотах руководствуется в первую очередь острым зрением н потому мутную воду этого большого озера не любит.

Чтит амурская «нельма» просторные, глубокие и чистые водоемы. Рыба эта пелагическая, обитающая в толще воды доверху и не связанная с дном никакими жизненными потребностями. Вот и предпочитает всему светлые глубоководья, где легко обнаружить поживу в свободной охоте. Увидел — и медленно сближается. Осторожно. Потом бросок, как выстрел. Иногда погоня. Какой-нибудь чебак или востробрюшка, троегуб или конь, загодя заметив врага, пускается прочь что есть духу. Но редко кому удается сбежать — желтощек стремителен и вынослив. Иной раз приходится видеть, как жертва, мчась поверху, в панике выпрыгивает из воды, а за нею нечто большое, сильное и стремительное. Летит, как глиссер. И нет несчастной спасения — разве что поблизости окажется медлили какие заросли… Впрочем, довелось мне однажды видеть, как большой желтощек вслед за чебаком, выскочил на косу.

Желтощёк, или амурская нельма (Elopichthys bambusa)

По инерции. В азарте.

Как и все иные безжелудочные хищники из семейства карповых (красноперый жерех, монгольский краснопер, верхогляд…), желтощек всем «кандидатам» в добычу предпочитает рыбок узкотелопрогонистых: корюшку, пескарей, чебаков, троегубов… Верхоглядика, «красноперочку», щучку. Хотя и карасика да леща может слопать. И относительно небольших рыбок ловит: впятеро себя короче и в сотню раз легче. Рот-то у него большой, но беззубый, и это тоже не располагает к щучьей кровожадности. Правда, на челюстях нашей «нельмы» есть оригинальный замок: крепкий бугорок нижней плотно входит в соответствующее ему углубление верхней. Этим бугорком удобно захватывать и удерживать добычу…

Желтощек мечет икру в толщах вод, в самом начале лета, когда реки прогреются до 18-20 градусов и станут вспухать паводком. Через 3-4 дня свободного плавания из икринок вылупляются прозрачные 7-миллиметровые эмбриончики, еще через- 8-10 суток они перерождаются в пучеглазых личинок… А в августовских мальках, успевших вытянуться до 7-10 сантиметров, уже просматриваются будущие гиганты.

Они пока избегают больших водных толщ и предпочитают озера да просторные разливы, но уже вовсю хищничают и не признают иного харча, чем рыба. И не хуже взрослых чувствуют движение уровня воды: чуть что — быстрее на глубину. И свою первую зиму проводят уже на этих речных глубинах.

Весь желтощечий «народ» в стужу теряет активность, но не спит покарасьи. Иному рыбаку выпадает редкая удача подсечь на блесну и протянуть через лунку на лед славную золотощекую рыбу, на которую сбегаются посмотреть махальщики в радиусе километра, И чего уж греха таить — каждый затаенно завидует счастливчику.

Первые 5-6 лет хищник растет быстро: годовички вытягиваются до 17-20 сантиметров, в два года достигают трети метра и более, а в три они уже почти полуметровые и весом до килограмма, а то и свыше. В шестилетнем желтощеке 70-75 сантиметров длины и примерно 4 килограмма веса. Взросление наступает в основном на девятом году жизни («рост» — до 9 дециметров, вес — 7-8 килограммов).

А дальше размеры тела, как и у многих других видов рыб, увеличиваются уже медленнее. За первое 8-летие жизни желтощек вырастает на 90 сантиметров, а за второе — на 60. Речь тут, разумеется, идет о линейном росте, а масса тела с годами прибавляется все больше. Те же 8-летки весят, как уже отмечалось, 7-8 килограммов, а 16-летние набирают в три раза больше.

Одно важное уточнение: данные о возрасте и размерах рыб не могут быть постоянными для всех времен. М. Л. Крыхтин, исследовав 700 желтощеков, составил обстоятельные таблицы длины и веса этой рыбы по годам — до 17-летнего возраста. И они у Михаила Лукича оказались существенно отличными от тех, что приводились авторами прошлого, в том числе Г. В. Никольским.

Скорость роста рыбы — величина более или менее изменчивая. Мы уже упоминали об этом. М. Л. Крыхтин в одной из своих работ сообщает, что среди достоверно 5-летних желтощеков были особи от 45 до 85 сантиметров длиной и от 1,5 до 5 килограммов весом, а в группе 12-летних — 90-130 сантиметров и-6,5-9 килограммов. Видимо, тут многое зависит от наследственности, водности рек, кормовых факторов, условий нереста и зимовки… Немаловажен и район исследования: неподалеку от устья Сунгари, где Амур наиболее тепел, многие рыбы южного происхождения, в том числе и наш желтощек, в 1,5-2 раза крупнее, чем ниже Комсомольска. В одном и том же месте маловодным летом «нельма» растет гораздо быстрее, чем многоводным, — рыба-то вся в русле, по разливам не разбредается, и потому охотиться легче. А самцы вообще мужают медленнее своих подруг, да и век их заметно короче.

В той пробе М. Л. Крыхтина; из семи сотен желтощеков самцов старше 13 лет не оказалось, а самки были до 17-летнего возраста. Самые тяжелые самцы весили 11,5 килограмма, самки же — 30. Вроде бы странно, но биологически это благоразумно и целесообразно, потому что воспроизводство рыб в первую очередь определяют самки. Поймать желтощека — мечта рыбацкая, да редко она осуществляется. В конце 30-х и начале 40-х годов, когда в Амуре промысел рыбы велся без каких-либо ограничений — в любое время года, неводами, сетями и глухими забойками, — государству сдавалось от 300 до 520 центнеров «нельмы», и почти восьмую часть этого брали в озере Болонь, преимущественно в узкой протоке, соединяющей водоем с Амуром. Весной и осенью. С 1943 года официальные заготовки резко сократились. Не столько потому, что так уж быстро падало поголовье этой рыбы из-за переловов и маловодья, сколько оттого, что в те тяжелые военные годы немалую часть добычи рыбаки брали себе. И для текущего питания, и для приготовления впрок. Соленый, особенно вяленый, желтощек очень хорош, а балык и теша из него просто прекрасны. Лучше даже, чем из кеты.

В 50-е годы, когда Амур стал регулярно затоплять пойму, а продовольственные затруднения смягчились, промысловые… уловы желтощека значительно возросли, достигнув, в 1958 году 750 центнеров. А потом они год от года стали падать, и теперь уже потому, что не соблюдали должных мер промысловые рыбаки.

Одолеть крупного желтощека — почти все равно, что убить медведя. А есть еще в Амуре такие, есть! Недаром же по условиям действующего в Хабаровском крае конкурса на самую крупную рыбу года. Для разных видов — от пескаря до великанов — рядом со словом «желтощек» написано: «20 кг» — это минимальный вес, с которым можно обращаться в жюри конкурса с трофеем и кое-какими надеждами на приз…

Достоинства желтощека не остались без внимания рыбоводов, его уже акклиматизируют в крупных водохранилищах южной части нашей страны, уже научились и эту рыбу разводить искусственно. Может так случиться, что со временем в тех водохранилищах амурской «нельмы» будет гораздо больше, чем в Амуре… Что ж, ведь и пятнистых оленей, завезенных в европейские леса, ныне там гораздо больше, чем на их родине в Приморье.

Литература: Сергей Петрович Кучеренко «Рыбы у себя дома». Хабаровск, 1988
Рисунок с сайта: http://www.photolib.noaa.gov/

Семейство Хвостоколовые скаты (Dasyatidae). Семейство включает 4 рода и примерно 35 видов донных рыб с примечательной наружностью и специфическим поведением. Кожа у них обычно гладкая, грудные плавники сливаются друг с другом впереди рыла, брюшные располагаются позади без выемки, хвостовая часть четко обособлена от туловища, причем сам диск очень широкий.

Оружие самообороны зазубренные хвостовые иглы (максимальная длина 37 см), снизу имеют особые бороздки, проводящие ядовитый нервно-паралитический секрет, вырабатываемый особой железой. Последнее обстоятельство следует учитывать при отлове и обслуживании аквариумов с хвостоколами.

Созревают скаты не ранее 4 лет. Самки всегда крупнее и бледнее самцов. Развивающиеся в утробе матери эмбрионы после рассасывания желточного мешка получают дополнительное питание через особые выросты стенки матки. Нерестовый сезон приходится на летние месяцы. Плодовитость колеблется в пределах 4 -12 шт. Масса новорожденных составляет 40- 60 г.

Взрослые рыбы и молодь облюбовывают песчаное ложе. Подкарауливая добычу, они нередко закапываются по самые глаза. Из пресноводных и солоноватоводных хвостоколов для аквариумов подходят следующие виды:

Хвостокол Беннета (Dasyatis benneti), Индонезия, 1,2 м.
Прибрежный скат (D. Guttata), Атлантическое побережье Южной Америки, 0,75 м.
Речной скат (D. fluviorum), Австралия, 1,5 м.
Лаосский скат (D. laoensis), 65 см.
Эстуарный скат Сабины (D. Sabina), США, Венесуэла, около 1 м.
Малайский скат (D. Sephen), 0,8- 1,5 см.
Темный хвостокол (D. thetidis), Юго-Западная Австралия, до 2 м.
Химантура Кремпфа (Himantura krempfi), Кампучия, 25- 35 см.
Островной скат (Н. signifer), острова Калимантан, Суматра, 40 см (выдерживает температуру до 55’С).

Семейство Речные хвостоколы (Potamotrygonidae). Своеобразие представителей этого семейства заключается в заостренном выросте тазового пояса, выступающем вперед вдоль средней линии брюха. Три рода насчитывают сегодня по разным оценкам от 8 до 19 исключительно пресноводных видов.

Хвостокол Беннета (Dasyatis benneti)

Обитают они на песчаных и илистых отмелях рек Южной и Центральной Америки (подчас встречаются даже в горных потоках, стекающих с Кордильер). Речные хвостоколы наделены также ядовитыми шипами, располагающимися на хвостовом кнуте . Отдельные индейские племена используют колючки скатов как наконечники для стрел, копий и гарпунов.

Созревают они на 4-м году жизни. Нерест сезонный. Одна самка приносит 3- 12 малышей размером 8 -13 см. Соотношение полов в помете близко 1:1. Рыбы преимущественно животноядные (20% рациона растения).

Условия содержания: dH 2- 10′, рН 6,2-7,8, t 25-30′ C, аквариум емкостью не менее 400 л с большой площадью дна, активная аэрация, фильтрация, проточность (до двух объемов в час) и подмена воды. В качестве декоративных элементов оформления аквариума используют скатанные валуны, большие кусты эхинодорусов, а также плавающие растения.

В компанию к скатам подбирают крупных мирных соседей (костеязычные рыбы, скалярии, метиннисы и т. п.). В неволе потамотригоны живут до 10 лет.

Ковровый скат (Potamotrygon laticeps). Родина бассейн реки Амазонки; размер самца до 80 см, самки до 60 см. Созревают производители при длине 30- 40 см. Окраска оливковая (при возбуждении темнеет) с черными крапинками и разводами неправильной формы, хвост с кофейными точками, брюшная сторона бело-розовая. Самец ярче самки, с утолщениями (птеригоподиями) на брюшных плавниках, предназначенными для внутреннего оплодотворения, и одной хвостовой колючкой (у самок чаще две). Слой песка при содержании скатов должен быть не менее 10 см.

Глазчатый потамотригон моторо (Р. motoro). Родина Бразилия, Боливия, Парагвай; размер 60 100 см. Окраска бежевая с желто-красными глазчатыми пятнами в коричневом ореоле. Имеет повышенную внутри и межвидовую агрессивность. Предъявляет более высокие требования к условиям содержания (обязательна биофильтрация).

Близкие виды: Аргентинский скат (Р. brumi), 1 м. Обыкновенный паратригон (Р. circularis), Перу, Парагвай, Бразилия, Гайана, 0,7 1,2 м. Рыжий скат Гумбольдта (Р. humboldtii), Бразилия, 90 см. Большой скат I(Р. hystrix), Южная Америка, до 125 см, Скат Магдалены (Р. magdalenae), р. Магдалена, 80 см. Сетчатый скат (Р. reticulatus), Южная Америка, 110 см. Плезиотригон Ивам (Plesiotrygon iwamae), реки Напо, Солимоес, 60 см.

Литература: А.М.Кочетов. Декоративное рыбоводство

Не удивительно, что алчные промышленники, в том числе и иностранные, так жадно навалились на калугу, что год от года ее становилось меньше. В конце прошлого века в Амуре ловили до 11-12 тысяч центнеров осетровых, из них примерно половину составляла калуга. В газетах то и дело писали: «На базаре появилась калуга колоссальных размеров. На прошлой неделе была доставлена с Амура икряная калуга в полсотни пудов весом и продана за 170 рублей. На днях же калуга в 42 пуда продана за 125 рублей…» Старики и теперь хорошо помнят речных цариц, которые едва умещались на двух состыкованных санях.

Рядовой рыбак из казаков или крестьян небольшой примитивно-самодельной крючковой снастью за осень ловил до 170 калуг и осетров, за одну проверку снимая с крючков по 6-8 штук. А таких снастей в Амур опускалось много тысяч…

В первые годы XX века уловы осетровых в Амуре, в том числе и калуги, упали в два раза, и они продолжали снижаться, но мало кого это беспокоило. Перед первой мировой войной добывалось уже не более полутора тысяч центнеров калуги и столько же осетра. В 1915 году указом приамурского губернатора был запрещен на два года лов осетровых в период от весеннего ледохода до 15 июля и введена минимальная промысловая мера: на калугу — 168 сантиметров, осетра — 112. Но как мог повлиять кратковременный запрет на состояние стад медленно размножающихся и поздно созревающих рыб!

В гражданскую войну лов калуги велся совершенно бесконтрольно. И не скоро удалось упорядочить рыбные промыслы, обуздать рыбацкую вольницу да браконьерство.

В газете «Утро», издававшейся во Владивостоке в начале 20-х годов, в номере от 3 декабря 1922 года напечатано письмо одного из жителей села Верхнетамбовского, что в низовьях Амура, под заголовком «Хищничество». Вот оно: Ежегодно, начиная с ледохода, все дно Амура усеивается крючковой снастью, которой ловятся калуги и осетры.

Этот способ лова использует главным образом русское население. Инородцы им мало занимаются, так, как не имеют дорогостоящих крючков и других материалов.

В течение прошлогодней зимы крестьянами нашей Тамбовской волости было поймано до 10 тысяч пудов осетровых пород. Среди пойманной рыбы было много маломерных, то есть таких, которые запрещены к лову. Кроме того, рыба ловилась на запрещенные размеры крючков, и вообще улов производился без соблюдения установленных правил.

Хищническому истреблению осетровых способствовало также и небывалое мелководье. Этим объясняется сильное поредение рыбы в этом году. Количество уловов на семью приходилось при наличии 80 снастей — 400 пудов (селение В.-Тамбовское). Исходя из среднерыночной цены, 4 рубля золотом за пуд, доходность семьи определяется приблизительно в 2000 руб. золотом в год.

В течение лета рыба эта ловится сплавными сетями-двухстенками и снастями. Местный улов идет преимущественно для собственного употребления. Количество улова достигало до двух и более тысяч пудов в лето.

Таким образом, доходность нашей волости от улова осетровых пород в 1921 г. зимой и в 1922 г. до осени выразилась в 48-50 тыс. рублей золотом. Часть этой рыбы вывозилась на рынки в Николаевск и Хабаровск, а часть съедена самим населением…

Рыбнадзор только нынче начал проявлять активность, но в очень слабой форме. Цело в том, что представители рыбнадзора, не получая вовремя жалованья, очень часто в материальном отношении зависят от населения и поэтому делают ряд поблажек. Если же эти поблажки не делать, то крестьяне всячески стараются изжить стражу из деревни измором. И в результате страдают интересы государства.

В 1923 году ловить калуг и осетров запретили, но просуществовал этот запрет лишь семь лет, и местными рыбаками он нарушался сплошь да рядом. А потом на рыб, составляющих гордость и, славу Амура, дружно навалились многочисленные бригады гослова и колхозов. Почти до конца Отечественной войны официально добывали но 1400-1700 центнеров калуги, причем наибольшие уловы приходились на район «трубы» — от устья Горина до Сухановки, где река стискивается горами. И ловилась там, как правило, калужья молодь, которая должна бы обеспечивать будущее калужьих племен. Промышляли и далеко от лимана, в частности под Хабаровском. А потом уловы резко пошли вниз: 1946 год — 742 центнера, 1947-й — 652, в 1948 году добыли 612 центнеров., В 50-х годах благодаря оснащению рыбаков очень уловистыми капроновыми сетями специально для добычи калуги — аханами — ее заготовки несколько лет возрастали, достигнув к 1956 году 2238 центнеров. Это был явный перепромысел, и через пару лет последовал новый запрет на лов осетровых.

Калуга (Huso dauricus)

Сильно запоздал он, но все же… Все же благодаря ему через 18 лет только в лимане Амура численность калуги, по расчетам М. Л. Крыхтина, возросла до 48-50 тысяч штук. Если в 1954-1956 годах в летние месяцы на ахано-сутки в среднем приходилось всего 300 граммов пойманной калуги, то в 1975-1976-м улов возрос до 12 килограммов. В сорок раз увеличился! И вполне обоснованно с 1976 года ее стали в строго лимитированных размерах подавливать. По нескольку сот экземпляров и тоже жестко определенных размеров — от полусотни до ста килограммов, — общим весом в пределах полутысячи центнеров, под особым контролем. Взрослых ловить запрещено.

Лимитированный лов не мешает росту калужьего по-оловья: к началу 80-х; годов в лимане насчитывалось уже более 50 тысяч калуг, в том числе до 2 тысяч половозрелых. В русле Амура ниже села Ленинского поголовье этой рыбы достигло 60 тысяч, однако взрослых здесь пока еще очень мало — не более тысячи особей. Обитель матерых калуг — просторное глубокое низовье Амура и его лиман.

Теперь познакомимся с царицей-рыбой, как говорится, в лицо. А оно хищно заостренное, с большим ртом полулунной формы в мясистых губах, с двумя парами усов снизу. Длинное курносое рыло переходит к покатому лбу. Спина гребнистая, почти как у некоторых динозавров, большой хвост акульего рисунка… Настоящий реликт далеких миллионолетий! У нее и скелет-то не из костей, а хрящевой. Но и на хрящевой основе эта рыба достигает поистине гигантских размеров: представьте себе ее длиной в 4-5, а то и 6 метров при весе в полторы тонны…

Сразу же возникает интерес: а есть ли в Амуре такие гигантские рыбы сейчас? Вероятно, все же есть — какие-нибудь единицы могли уцелеть от недавнего прошлого, когда они существовали достоверно. Замечательный дальневосточный поэт Петр Комаров засвидетельствовал добычу под Хабаровском калуги весом в 98 пудов — 1568 килограммов! Прикиньте: это вес трех бугаев! Писатель — тоже рыбак — Александр Грачев записал: у села Пермского подледной снастью поймали 80-пудовую (1280 килограммов) калугу. Опять же П. С. Комаров поведал о поимке гигантской «царицы» в низовьях Зеи — в 2 тысячах километров от лимана. И была та столь могуча, что уволокла тяжелую снасть на десяток километров против течения, потом сплавлялась с нею вниз 70 километров, и остановили ее лишь быки железнодорожного моста, за которые снасть зацепилась.

В январе 1984 года на сахалинские берега шторм выбросил громадную калугу. Нашедшие ее охотники не имели возможности взвесить гиганта, но замерили длину: 490 сантиметров без хвостового плавника. Конечно же, потянула бы она около тонны. Другая находка охотников — калуга в 420 сантиметров — 5-6 центнеров.

А вот история, поведанная М. Л. Крыхтиным. «Поплыли мы ловить красавицу. Выметали на течении ахан. Так называется специальная крупноячейная сеть стометровой длины, сплетенная из капроновых веревочек толщиной почти с карандаш. Плывем. Ждем. Вдруг чувствуем: попалась! Подтягиваем сеть. Идет трудно. Всем миром навалились. Вытащили на поверхность и замерли: лежит на воде чудо-юдо. Распласталась вдоль «Казанки». Длина больше 5 метров. Лежит наш трофей и так спокойно на нас смотрит: «Ну что, мол, дальше делать будем?» Мы и сами уж не рады. Тут калуга сжалилась над нами, плавниками этак небрежно повела, ахан сбросила и скрылась в пучине амурской…»

Астафьевской царь-рыбой, погибельно тянущей Игнатьича в пучину енисейскую, был, конечно, осетр, и был он не тяжелее центнера, максимум — полтора, потому что больших осетров в Енисее теперь нет. Крепкий здоровый человек с ним не справился. А калуга вроде той, о которой рассказывал М. Л. Крыхтин, сильнее самого царственного осетра из сибирской реки раз в десять. Попытайтесь это осмыслить… .

Удивительно в столь гигантском существе его спокойствие и смирение. Не только в мягкой сетке, но и на вонзившихся в тело громадных стальных крючьях калуга редко когда буйствует, а чаще всего при виде людей спокойно вильнет хвостом и медленно уйдет в глубину. И дубинкой ее еще не били… Меня до сих пор поражает виденное в детстве: затягивают в лодку этакое живое могущество весом в 3-4 центнера, а ему хоть бы что, «вежливо» повиливает хвостом, ворочается да шевелит жаберными крышками. Живая! Да рванись она хотя бы раз и вполсилы — быть бы лодке кверху дном, а рыбакам в воде, но нет же… И в лодке лежит спокойно.

Но в лодки таких без буксировки к берегу, как правило, не затаскивают. А вот представьте себе, как подтягивают водяного великана к проруби вместе с крючковой снастью: идет себе он, как конь на поводке, хвостом лениво водит. А из ран — кровь. Вонзили ему «под дых» стальной боевой крюк — ворохнулась, притопла немного… Но вот она снова у проруби. Рыбаков галдящая толпа набежала, лошадь на помощь примчали… Да прояви эта калуга хотя бы сотую часть сазаньей или сомовьей боевитости — ни один крюк ее не удержал бы, ни единая железная хребтина снасти не выдержала бы и никакие кони не выволокли ее на лед. Но нет же…