Апоногетон тонкоколосый распространен в водоемах Мадагаскара на заболоченных берегах рек, в поймах, ручьях с медленным течением, в болотах, расположенных среди гор и в лесной местности. Корневище имеет ползучее, цилиндрическое, 2-3 см длины и 0,5 см толщины, коричневое, располагается оно на глубине 2-3 см.

Листья погружены в толщу воды или поднимаются над ее поверхностью, в основании они усеченные или сердцевидные, вершина их округлая или остроконечная, края слегка волнистые. Сверху листья оливково-зеленые, с большим количеством белых точек и штрихов, а снизу винно-красные; продольных жилок до 7; светло-красные черешки 4-8 см длиной и 2 мм в диаметре. Цветонос розовый, 7-10 см длиной и 1,5 мм в диаметре. Обвертка соцветия длиной около 8 мм, раноопадающая, оливково-зеленая с розовым оттенком.

Апоногетон фенестралис, или увирандра (Aponogeton fenestralis)

Цветки тонкоколосого апоногетона собраны в одноколосковые рыхлые соцветия 5-8 см длиной. Цветки очень мелкие, без запаха, двулепестные, лепестки венчика светло-зеленые, изредка белые, клиновидные, с одной жилкой. Тычинок 6, тычиночная нить у основания слегка расширяется и часто становится красноватой, пыльник и пыльца желтые. Пестиков обычно 3, реже 1-2 или 4, семяпочек 2. Семена с коротким клювиком, темно-оливково-зеленые с красноватым оттенком, оболочка одинарная.

Интересно отметить, что участок водоема, где произрастали эти растения, был затенен деревьями и кустарником. Летом растения росли на поверхности, но в другое время года находились в толще воды и развивали очень короткие листья. И хотя растения разрастались обильно, плоды встречались на них сравнительно редко. Температура воды в водоеме на глубине 5 см была после полудня 30° С, общая жесткость 0,4°, соленость 18,5 мг/л, рН 7,2.

Апоногетон тонкоколосый подходит для аквариума с невысоким уровнем воды. Среди аквариумистов распространен нешироко,

Литература: «Аквариумные растения. Справочник», Жданов В. С., «Лесная промышленность», 1981
Фото: http://www.aquaportail.com/

Разнообразная полноценная пища одно из важнейших условий нормального роста, развития и размножения организма. Среди позвоночных животных рыбы имеют самый широкий спектр питания. Схематично пищевая цепь в природном водоеме выглядит примерно так: бактерии + детрит ->- фитопланктон + перифитон + высшие водные растения ->- зоопланктон + зообентос + аллохтонный материал (падающий на поверхность воды) ->- рыба.

В поиске и добыче корма у рыб участвуют боковая линия, зрение, усы, электрические органы, специализированные придатки (рыба-слон, гурами, рыба-бабочка, удильщики и т. п.), которые улавливают визуальные, механические, химические, электромагнитные сигналы. По типу питания рыбы делятся на растительноядных, животноядных и всеядных. У первых лучше развит кишечник, у вторых желудок. Основные отделы пищеварительного тракта рыб рот, ротовая полость, глотка, пищевод, желудок, кишечник, прямая кишка и придаточные органы (играют важную роль в резорбции восков и жиров). Благодаря ямковидному органу, расположенному в ротовой полости, рыбы легко определяют вкус корма.

Мирные безжелудочные рыбы питаются почти непрерывно, так как пища у них не задерживается в переднем отделе кишечника, а как по конвейеру передвигается вдоль пищеварительного тракта, постепенно перевариваясь. У полухищных со слабовыраженным желудком вторичный жор начинается обычно через 14- 15 ч, а интервалы между едой у хищников могут достигать 2 суток из-за довольно длительной обработки пищи в желудке.

Усвояемость животной пищи составляет 84- 99%, растительной 80- 90%, детрита 10 -15% и т. д. Характер потребляемого корма обусловливает строение рта: хватательный, дробящий, планктонный, скребущий и т. д. Например, дистиходы, метиннисы, милеусы, милосомы беспощадно относятся к водным растениям, а в рационе нильской тиляпии сине-зеленые составляют нередко более 60% рациона. Танганьикские перриссоды питаются чешуей более слабых соседей, рыба-лист, как и амазонские (Belonium apodion, Potamorrhaphis petersi и Pseudofylosurus microps) и меконгский (Хеnentodon cancila) сарганы активные хищники. Многие ванделлиевые сомики (Vandellia becarii и др.) ведут паразитический образ жизни, вгрызаясь в тела своих жертв; веслонос круглосуточно отцеживает, зоопланктон, а подавляющее большинство лорикарид (Cteniloricaria, Hartiella, Limatulichthys, Rhadinoloricaria и др.) питаются замшелыми корягами. Острыми клыками африканская тигровая рыба (Hydrocynus sp.) подобно пиранье откусывает куски от тела жертвы. И все же подавляющее число рыб всеядны с тем или иным уклонением в вегетарианский или мясной рацион.

В аквариумных условиях ввиду дефицита движения к выбору меню для рыб следует подходить особенно ответственно. Золотое правило кормления гласит: «Недокорм лучше перекорма; давайте еду понемногу, но чаще». Жировые перерождения внутренних органов, различные авитаминозы закономерный итог обильного и однообразного рациона. Регулярное переполнение кишечника ведет к расстройству пищеварения (обычно у живородящих, барбусов, скалярий и др.), внешним выражением которых являются длинные червеобразные экскременты, вздутия «брюшка», замедленное движение, водянка и ерошение чешуи. На ранних стадиях помогает 1-2-дневный «пост» и «слабительное»: 10 мг/л метиленовой сини в комбинации с поваренной солью (до 2 г/л). Показатель хорошего самочувствия рыб их устойчивый пищевой рефлекс.

Нормально упитанные, здоровые взрослые животные в просторном аквариуме 15-25-дневную бескормицу переносят легко, подъедая водорослевые обрастания (перифитон), органические остатки, ил (детрит), бактерио- и зоопланктон. Поэтому, уезжая в отпуск, не доверяйте рыбок любвеобильным знакомым, для которых они всегда кажутся голодными. Более гуманно оставить своих подопечных на «подножных кормах». Можно, однако, установив часовой механизм, некоторое время порционно задавать пищу из автоматических кормушек.

Между прочим, кратковременное голодание стимулирует функцию размножения. Нередко рыбы перед нерестом прекращают питаться. Как показывает практика, икра чаще откладывается через сутки после помещения подготовленных производителей в разводные емкости.

30-40% сырого протеина в корме удовлетворяет потребности подавляющего большинства видов. Средняя суточная норма корма для взрослых рыб 2-5% от их массы, для мальков 30% (до 100% в первый месяц). Кратность кормления для взрослых 1-2 раза в день, для мальков 3-5 раз (до 8 раз в первый месяц). Порции подбирают из расчета полной поедаемости их в течение 30 мин (для малька 2 ч). При раздаче корма желательно пользоваться специальным инструментом (пинцет, ложка и т. д.); из гигиенических соображений его не следует погружать в воду. Пищу задают сразу в нескольких местах аквариума. Не съеденные остатки необходимо своевременно удалять. Нельзя оставлять корм на ночь: его практически рыбы не поедают, слабый корм гибнет и разлагается, отнимая у рыб кислород и ухудшая качество воды. Исключение составляют рыбы, имеющие ночной ритм активности.

Условно все корма подразделяются на излюбленные, которым рыбы отдают предпочтение, заменяющие, которые поедаются хуже, и вынужденные их рыбы берут очень неохотно. Поэтому переход на новую пищу (особенно искусственную) должен происходить постепенно. Разумное чередование кормов только улучшает окраску, повышает иммунитет, стабилизирует обменные реакции в организме. Очень важно подбирать корм с учетом размера рыб. Живые корма всегда предпочтительнее. Правда, с букашками и таракашками в аквариум можно занести возбудителей заболеваний и врагов рыб (личинок стрекоз, водяных клопов, жуков, гидр, пиявок и др.). Поэтому перед скармливанием дикую смесь разделяют на фракции, просматривают и промывают водопроводной водой, а при необходимости подвергают озонированию 0,5- 1 ч, замачиванию в лекарственных растворах (метиленовая синь, неомицин 0,5 г/л в течение 30 мин) и т. п. Известны методы обеззараживания кормов электротоком (14- 40 мА/см2) и ультразвуком. Нужно помнить, что лекарственные средства в корме и лечебные корма: витамицин, кормогризин и другие подчас стимулируют рост, развитие и плодовитость рыб, но одновременно ослабляют защитные реакции организма (биомицин, например, может откладываться в костях, печени, почках). Нельзя давать рыбам заплесневелый (афлотоксин), перемороженный корм и сине-зеленые водоросли (Anabaena flos-aquae, Microcystis aeruginosa, Aphanizomenon flos-aquae). Последние одинаково токсичны для животных и человека.

Сильнозагрязненный корм выстаивают несколько дней в проточной или часто сменяемой воде. Правильнее заготавливать его в водоеме, где нет рыб. Для ловли планктона используют сачки (шелковый газ, нейлон, капрон N 7-76). Сбор донных обитателей (бентоса) производят дночерпателями любой конфигурации (включая простое ведро на веревке) и с помощью промывочных решеток.

Говоря о живых кормах (мотыль, дафния и т. д.), подразумевают все разнообразие видов. Например, по данным 1978 г. в водоемах Европы насчитывалось: коловраток (Rotatoria) 1130 видов, брюхоногих моллюсков (Gastropoda) 571 вид, пластинчатожаберных моллюсков (Lamellibranchiata) 49, малощетинковых червей (Oligochaeta) 168, пиявок (Hirudinea) 955, ветвистоусых рачков (Cladocera) 154 (из них Daphnia 21, Moina (живородка ) 7), ракушковых рачков (Ostracoda) 409, веслоногих рачков (Copepoda) непаразитических 467, паразитических вместе с карпоедами (Branchiura) 38, равноногих рачков (Isopoda) 173, разноногих рачков (Аmphipoda) 356, поденок (Ephemeroptera) 217, веснянок (Plecoptera) 387, стрекоз (Odonota) 127, клопов (Неteroptera) 129, ручейников (Trichoptera) 895, перистоусых комариков (Chaoboridae) 8, настоящих комаров (Culicidae) 120, комаров-звонцов (Chironomidae) 1404, комаров-мокрецов (Сеratopogonidae) 698.

Сухой однокомпанентный (гаммарус, дафния, мотыль и др.), а также комбинированный корм (пастообразный, гранулированный или пластинчатый) в рационе рыб должен быть временной мерой. Все эти корма в той или иной степени портят воду и к тому же не обеспечивают нормальный рост, созревание и, наконец, внешние данные у рыб.

В состав кормов-заменителей могут входить сухое молоко, сыр, творог и прочие молочные продукты, мясная, рыбная, крилевая мука, нежирная рыба, говяжье сердце, печень, икра рыб, пасты «Океан» и «Белковая», яйцо, кормовые дрожжи и т. д. Еще лучше применять лиофилизированные (высушенные в условиях вакуума) продукты (печень, мозги и др.) и детское питание («Бебимикс», «Малыш» и др.), предварительно отсеянное от сахара.

Растительными компонентами комбикормов являются черный хлеб, тертые белые сухари, манная крупа (сначала ее следует обдать кипятком, а затем промыть холодной водой), нитчатые и протококковые водоросли (Scenedesmus sp. и др.), мягкая водная растительность (Elodea, Vallisneria, Potamogeton и др.), измельченные и ошпаренные молодые побеги салата, крапивы, одуванчика, пыльца календулы, лилий (до 2% от массы корма) и т. п.

Вегетарианцам травку привязывают к грузику (камень, оплавленное стекло и т. д.), а после обеда обглоданные остатки убирают. Идеальный корм морским рыбам совокупность фарша кальмара, креветки, морского гребешка и растительных добавок. Для возбуждения аппетита и привлечения рыб иногда в корм в микродозах вносят ванилин, эфирные масла (тминное, анисовое и др.), молочную, аспарагиновую кислоты, креатинин, а для отпугивания рыб-хищников в воду прибавляют риценол до 0,5 мг/л.

Не нужно заготавливать слишком много корма (достаточен 1 2-месячный запас). Хранят его в холодильнике, в эмалированном лотке или плотной бумаге. В противном случае под действием высокой температуры, кислорода воздуха и солнечного света в комбикорме произойдет окисление жиров до пероксидов, разрушающих витамины A, D, Е и токсически действующих на рыб. В качестве антиокислителей к пище в количестве 0,01-0,02% от массы добавляют аскорбиновую кислоту, метиленовую синь, ионол или бутилоксианизол. Для связывания инградиентов в корм включают желатин, карбоксиметиленовую целлюлозу, альбумин (2%). Планктон, мотыль, трубочник иногда засаливают (перед скармливанием каждую порцию промывают). Добавление в воду антиокислителей (токоферол, каротин, убихинон) повышает жизнестойкость икры и молоди за счет разрушения в организме ядовитых перекисей, металлов переменной валентности и т. п. К перспективным антиоксидантам относят также витамины (С, Р), органические кислоты (бензойная, лимонная), фенолы (эвгенол), полифенолы (конидедрин, пирокатехин), производные галловой кислоты, флавоноиды (рутин, кварцетин), стероидные гормоны (кефалин, лецитин), серосодержащие соединения (глутатион, цистеин), билирубин, адреналин и т. д.

При внесении в корм рыбам метилтестостерона или этинилтестостерона (50-100 мг/кг) можно получить одних самцов, а добавив эстрадиола или этинилэстрадиола (20-50 мг/гк) — 100% самок. Смешав с кормом диметазин (5 мг/кг), метилпндростерон (15), оксиметалон (10), тестостерон (10), тиреоидин (60), трииодтиронил (20), этилэстрол (2,5 мг/кг) можно заметно ускорить темп роста рыб. Дополнительное усиление окраски покровов достигается с помощью каратиноидных пигментов, хлорного железа, стероидных гормонов, витаминных и микроэлементных комплексов и т.д.

Литература: А.М.Кочетов. «Декоративное рыбоводство»

Расбора перламутровая, или огненная (Rasbora vaterifloris). Распространена в водоемах горных областей Шри-Ланки. По форме тела близка к клиновидной расборе. Самцы крупнее (до 4 см), самки мельче, с желтоватыми плавниками. У самцов они оранжево-красноватые, удлиненные. Спинка зеленовато-оливковая, середина тела коричневато-розовая или зеленоватая, брюшко — беловатое. В отраженном свете рыбка смотрится перламутрово-фиолетовой. Анальный плавник кирпичного цвета, остальные — от оранжево-желтого до красного.

По содержанию и разведению не отличается от расборы гетероморфы. Икра слабоклейкая. Выклев через 36-40 часов. Продуктивность самок — около 100 икринок.

Расбора-светлячок (Rasbora urophtalm). Обитает на Суматре. В природе достигает длины 3,5 см, в аквариумах — 2 см. Самцы мельче, стройнее самок, тело удлиненное, спинной плавник имеет косую черную вертикальную полосу и белую полосу у основания. Остальные плавники прозрачные, на анальном — в передней части вертикальный черный штрих (у обоих полов). На золотисто-коричневом фоне тела выделяется зеленоватая полоса, сужающаяся к хвосту. У основания хвостового плавника темное пятно с желтовато-золотистым кантом. В отраженном свете тело рыбок светится золотистым блеском (отсюда название — светлячок).

Содержат светлячков так же, как и пятнистую расбору. Нерест может происходить в общем аквариуме в мягкой, кислой воде при температуре около 26-28 °С. Самка выметывает икру в гущу придонных мелколистных растений или откладывает ее снизу на листья низких криптокорин. Икра светло-желтая. При использовании четырех-шестилитровых нерестовиков от пары производителей за два-три дня нереста можно получить до 100 икринок. Параметры нерестовой воды: рН 5,5-5,8, общая жесткость 2°, карбонатная около 0, температура 28-29 °С. После нереста аквариум затеняют, производителей рассаживают. Через 24-30 часов при 28 °С происходит выклев личинок, которые на пятые сутки начинают питаться инфузориями и коловратками.

Расбора краснолинейная (Rasbora pauciperforata). Родина — полуостров Малакка и остров Суматра. В природе вырастает до 7 см, в аквариуме — 5,5-6 см. Рыбки стайные, мирные, подвижные. Самки тучнее и крупнее самцов. Формой тела напоминают расбор-светлячков и краснохвостых. Голова желтоватая или коричневатая. Чешуйки с темной окантовкой. Вдоль тела идет широкая светло-коричневая полоса, на фоне которой выделяется узкая, как бы горящая полоска бронзово-красного цвета. Брюшко серебристо-белое. Вокруг глаз красный или золотисто-желтый ободок. Плавники слегка желтоватые.

Краснолинейная расбора прихотлива как в содержании, так и в разведении. Содержат ее в заросших аквариумах со старой водой, темным грунтом, верхним передним искусственным освещением. Параметры воды для содержания: жесткость 5-6°, рН 5,5-6, температура 24-26 °С.

Нерест — гнездовой (самка и два самца) в аквариуме размером не менее 25x40x25 см. Субстрат -яванский мох, криптокорины, капроновая мочалка. Икра слабоклейкая. Параметры нерестовой воды: общая жесткость 2°, карбонатная 0, рН 5,3-5,8, температура 27-29 °С. При этой температуре через 24-35 часов выклевываются личинки. Технология подращивания молоди — общая для рода. Плодовитость самок — до 100 икринок. Рыбки созревают к 8-10 месяцам.

Расбора стройная, или синеполосая (Rasbora daniconius). Обитает в юго-восточной части Передней Индии, на острове Шри-Ланка, в притоках Ганга, в Бирме, Таиланде. В природе достигает 20 см, в неволе — не более 9 см. Рыбки стройные, кроме готовых к нересту самок, у которых брюшко сильно раздувается.

Основной фон тела — серебристый, глянцево-перламутровый. Спинка оливково-коричневая, местами бронзовая. Брюшко серебристое. От жаберных крышек до хвостового плавника проходит темно-синяя узкая полоса, под ней такой же ширины золотистая. Глаза золотистые с черной горизонтальной полоской посредине. Плавники у самок бесцветные, у самцов светло-оранжевые.

Расбора краснолинейная (Rasbora pauciperforata)

Условия содержания — общие для рода, аквариумы большие (от 100 л). Разводят, как и других представителей рода, объем нерестовика -50-60 л. Выкармливание несложно. Личинки растут неравномерно. В двухмесячном возрасте мальков сортируют по размеру, созревают рыбы к 10 месяцам. Продуктивность самок — до 300 икринок.

Расбора клиновидная (Rasbora heteromorpha). Распространена в Малайзии, Таиланде, Восточной Суматре. Длина самок в природе 4,5 см, самцы несколько мельче. В нашей стране рыбок содержат с начала века, разводят с 60-х годов.

Существуют простая и мутантная формы. Тело ромбическое, высокое. Общий фон — серебристо-розоватый, спина — оливковая, голова — розовато-золотистая. Спинной плавник у самки розовый, у самца — красноватый с черным штрихом по краю; грудные, брюшные и анальный плавники — желтоватые, прозрачные. Фон хвостового плавника желтоватый, по нему расходятся красные лучи, переходящие в красный цвет задней трети тела. Боковая линия неполная. От середины тела до корня хвоста тянется клиновидное черное пятно, сужающееся к хвосту. У самцов углы клина острые, у самок — нижний угол закругляется и не доходит до брюшка.

Содержат клиновидных расбор так же, как и других представителей рода, но общую жесткость воды желательно поддерживать в пределах 5-7°, по возможности исключая карбонатную. Температура 23-24 ‘С. В грунте необходим вываренный торф, ольховые шишечки (соплодия).

Оптимальные параметры воды для нереста: общая жесткость 3-5° (при увеличении до 6° повышается смертность эмбрионов), карбонатная 0; рН 6-7. При соблюдении оптимального режима гибель икры в нерестовике не превышает 10 %. Воду готовят за 10 дней до посадки производителей на нерест. Температура 26-28 °С. Нерест парный. Самка откладывает до 200 икринок на обратную сторону широких листьев растений (криптокорин, людвигий, гигрофил, таиландского папоротника). Выклев личинок при нерестовых температурах происходит через 24-28 часов. После нереста пару рассаживают, нерестовик на три-четыре дня затемняют (но не полностью). Если нерест задерживается, через два-три дня надо начинать подбор пар. Выкармливание личинок и племенная работа — общие для всего рода.

Расбора Хенгеля (Rasbora hengeli). Близкий к предыдущему вид. Длина до 3 см, обитает на острове Суматра. По сравнению с клиновидной расборой тело более удлиненное. Клин бледного сине-черного цвета, уже, чем у расборы гетероморфы. Тело красновато-фиолетовых неярких тонов. Радужка глаз розовая, ирис — черный. Самки тучнее, клиновидное пятно у них иногда отсутствует.

Разведение аналогично разведению расборы гетероморфы. На нерест пары сажают не чаще одного раза в месяц, Икра, как и у клиновидной расборы, крупная, клейкая, янтарного цвета, боится прямых солнечных лучей. Продуктивность-до 70 икринок за нерест. Самцы активно подгоняют самок к растениям, где те откладывают икру на нижнюю сторону листьев. Объем нерестовика — от 4 л на пару.

В поведении этих, как и клиновидных, расбор можно наблюдать строгую иерархию стаи. Выясняя отношения, рыбки как бы конвульсивно подергиваются в вертикальной плоскости. Если эти подергивания прекратились и рыбки прижимают плавники, необходимо проверить гидрохимический режим в аквариуме и обратить внимание на здоровье расбор. Срок жизни — до 3 лет, созревают к 8-10 месяцам. Некоторые авторы считают данный вид лишь подвидом предыдущего.

Не все виды рыб рода расбора еще в должной мере изучены или хотя бы знакомы аквариумистам. Так, например, совсем недавно на севере Таиланда, недалеко от границы с Бирмой, в небольшом пруду ученые-зоологи обнаружили новый вид этой рыбки, близкий к недавно открытому виду расборы с острова Суматра.

К. Карабач
Литература: «Аквариумист (аквариумы и террариумы)». Выпуск З. Издательство «Колос», 1992-3

Хариус сибирский — удивительно красивая и бойкая рыба, населяющая горные реки. Ужение хариуса на мушку или червя в высшей мере эмоционально. Осенью спускается до непромерзаемых плесов. Нерест — весною. Очень активен с мая по сентябрь. Размером невелик, зато необыкновенно вкусен.

В другой раз я с Федей Узой оказался в той высокогорной глухомани по Бикину, где истоки ключей и речек можно не увидеть, а услышать или почувствовать нутром: они глухо, иногда чуть слышно, лопочут и булькают где-то под россыпями камней и обомшелых глыб крутобоких распадков, окруженных криволесьем да коврами кедрового стланика.

Жарко шпарило солнце, красовались разноцветьем мхов и лишайников скалы, суетились и цвиркали сеноставки. Где-то недалеко рявкали медведи. А нас манили уходящие вниз, к далекому Бикину, могучие первозданные леса, так плотно укутавшие беспорядочно разбросанные сопки, что казались они фантастическими громадами зеленых валов оцепеневшего океана. И нас неодолимо туда тянуло еще потому, что изнывали мы жаждой.

Мы устало прыгали с камня на камень, да все вниз и вниз по распадку, потом пошли поперек нашей тропы «кресты» и «костры» из валежин, преодолевать которые стоило пота и загнанного дыхания. Вода из подземелья шумела уже звонче и радостнее, и, пожалуй, можно было до нее добраться, разобрав камни. Но Федя рассудил: «Еще чуток проломимся — и обопьемся». И мы стали ломиться дальше, потом вылезли к кромке загустевшего зеленобородого ельника, нащупали там зверовую тропу и облегченно, успокоенно зашагали вдоль распадка. А через четверть часа пили родниковую воду, как истомившиеся жаждой верблюды.

Потом, немного остыв в тени на плотных прохладных подушках мха, блаженно растянулись в холодной чистоте тонкой, но бодрой ледяной струи ключа, которая через десяток метров снова заныривала под камни.

Я склонен был тут же и отабориться, ибо солнце уже круто падало к сопкам, но Федя спросил: «Харьюзов хочешь? Через километр пойдут ямы, в них они теперь собрались, потому как ключ сильно обсох… Изголодались ждут нас». Мы оделись, взвалили на плечи рюкзаки и пошли на штурм того километра.

…Первая яма оказалась небольшой: метров двадцать в длину, десять — в ширину и до полутора — в глубину. С одного берега галечная коса, с другого — сухой крутой яр с еловым редколесьем и травяными полянами… Я уже готов был изречь: «Здесь наш причал… Сбрасываем рюкзаки!» — благо место для табора представлялось великолепным. Но Федя предостерег меня от крика, знаками приказал не шуметь… Потом поманил за собой пальцем… И мы уставились глазами в тихую, темную прозрачность омуточка.

Дно его было устлано крупной галькой и валунами с возвышавшимися над водой обомшелыми макушками. Лениво шевелились и бурые космы водорослей, блестела утопленная поллитровка, рыжели несколько проржавелых консервных банок, белел лосиный череп. «Какие тут хариусы?» — подумалось. А Федя, будто уловив мое разочарование, утер мне нос: «Штук двадцать… А то и тридцать… Все большие… Не пугай». Я же до рези в глазах просматривал каждый камень, каждый квадратный дециметр дна, но так ничего и не увидел. Только какая-то мелюзга суетилась стайками. Друг меня успокоил: «Когда кадана (хариус. — С. К.) стоит, очень трудно его заметить. Тут чутье нужно». У него-то чутье было…

Пока я расчищал место под палатку, Федя вырезал трехметровый хлыст, очистил его, привязал леску с крючком… Пока я собирал сушняк для костра, он разворотил огромный еловый пень, набрал целую горсть жирных белых короедов и с удочкой спустился с яра, исчезнув с моих глаз… Я еще развязывал и разворачивал палатку, как внизу заплескалась вода, а через минуту к моим ногам упал и бешено запрыгал хариус — родственник знаменитой форели. Я взял его в руки и тут же подумал: высокую красоту описать невозможно — ее надо видеть. Об этом хариусе можно было сказать: «Его тело — что мастерски отлитый из благородного металла клинок. Он украшен чудным громадным опахалом спинного плавника, прозрачно отливающего едва ли не всеми цветами радуги и сполохами северного сияния. А были еще оранжевые парные плавники, серовато-фиолетовые — непарные и широколопастный хвост».

Стоило попытать выразить эту красоту и иным манером: «Он туго затянут в роскошное серебро мундира, подкрашенного лилово-серой-зеленоватой акварелью на спине, до ослепительного блеска начищенного с груди и живота, с наведенными темно-радужными полосками по светло-голубым и матовым бокам старинного серебра. И. еще тот мундир украшен мелкими темными пятнами на боках и спине, медно-красным сиянием над брюшными плавниками и оранжевыми «медалями» — под грудными… А по спине развевается роскошный шлейф со стройными рядами фиолетовых глазчатых пятен и малиновой каймой удивительной чистоты…» Но все эти слова не передавали настоящей красоты только что выуженного хариуса.

Пока я тихо размышлял над красотою жар-рыбы, рыбы-цветка — этой королевы холодно- хрустальных омутов, — она затихала и успокаивалась. Все меньше билась и вздрагивала, и вот уже побежали по ее телу мелкие судороги… И уходило из этого чуда вместе с жизнью великолепие. Испарялись, таяли краски, терялись и блеск, и красота, сложился и подсох шлейф знаменитого спинного плавника… А через несколько минут мой первый хариус уснул, слинял, и о нем можно было сказать лишь то, что он серебрист и строен, в меру сжат с боков, с красивой глазастой небольшой головой, изящно заостряющейся непрозрачным зубастеньким ртом…

Хариус сибирский (Thymallus arcticus)

За те 3-4 минуты, пока я любовался первой Фединой рыбой, он подбросил их еще три. Все такие же ослепительно резвые и красивые. И одноразмерные: чуть больше фута в длину и фунта весом.

Раньше мне частенько приходилось видеть хариусов — в тазах или на сковородках, — но те были гораздо мельче, рядовые: по 20-25 сантиметров было в них при 100-150 граммах. А эти — Федины! — оказывались молодцами!

Это позже я узнал, что в некоторых реках обширной хариусовой страны, распростершейся по Евразии от Англии и Франции до северо-запада Тихого океана, водятся и полуметровые, далее 60-сантиметровые весом под три кило, что камчатский рекордсмен потянул на три девятьсот, а чемпион абсолютный — мировой — значится в 4675 граммов. Надо полагать, что был он «ростом» как минимум 80 сантиметров — с хорошую кету, с увесистого толстолобика, с доброго верхогляда…

…Я бросил свои таборные дела и сбежал с берега. Федя, разоблачившись до трусов, тихо брел, отмахиваясь от комаров и мошкары, по урезу воды, забрасывая крючок и очерчивая поплавком по едва заметному течению охватистое полукружье радиусом в 5-6 метров. Он не блистал классическим мастерством ужения хариуса нахлыстом, вподкидку или впроводку. Леска была из не очень тонкой жилки немного длиннее удилища. Поплавок — бутылочная пробка, грузильце — дробилка, крючок, по моему определению, карасиного размера. Короед проплывал невысоко над дном, умело направленный рыбаком. Подсекал рыбу Федя без зевков, дергал не сильно, а зацепившейся не давал баловаться и выбрасывал на берег без промедлений и церемоний.

В тот вечер я получил первый урок ловли великолепной рыбы горных рек, преподавший мне столь просто и понятно, что помнится он и по сей день.

Из омуточка мы выдернули тогда полтора десятка хариусов, и все они были одинаково крупные. И нет в этом удивительного: чтобы в такую даль забраться по весне, надо было одолеть множество перекатов и порогов, побороть стремнины и водопады. Самым крепким это под силу. А ключ обмелел — и все они тут… Изголодались, а потому и набросились на короедов… Даже ленки сюда не поднялись. Выше «харьюза» одни только гольяны как-то умудряются пробираться…

Уже под звездным небом мы хлебали чудную юшку и наслаждались сочной и нежной харьюзятиной. А тем временем вокруг костра созревали золотистой корочкой шашлыки из хариуса, причем созревали столь аккуратно, что не обронилась с них ни единая капелька сока и ни единая жиринка. Что ни говори, чего ни коснись, — Федины руки оказывались золотыми.

За делами он просвещал меня: «Бывает, харьюз на всякую приманку ноль внимания, а то жадно бросается хоть на лоскуток тряпки. Потому-то его иной раз и заправский харьюзятник не подцепит, а то любой зеленый сопляк стоит на берегу или даже в воде и дергает одного за другим. И так бывает: цепляются — снимать успевай. Один сорвался — другой тут же цапает крючок. И тот, что сорвался, тоже жадничает. Прямо у твоих ног берет! А через час — глухота. Все берега исходишь, всякое испробуешь — пусто…»

Сбегал он за сухими дровами, подбросил в огонь гнилушек, проверил, все ли на таборе прибрано на случай дождя… И продолжал: «На крючке бьется почище щуки, а через минуту выдохся. И вот еще: очень он привязан к своему месту с весны до сентября. Полгода может прожить, как настоящий домосед, на пятачке. А вместе с осенним листом поплыл в дальние путешествия вниз, до глубоких непромерзаемых плесов и ям. И после весеннего ледохода — снова в путешествие к своему дому. Завтра будет много харьюзовых мест, порыбачим. Вот увидишь: схватит мушку — и на свое местечко, на пост. В другой стороне поймает — и опять на тот же пост, в коридорчик между травы, в тихое уловочко на сливе переката. Любит затишок рядом с таким течением, чтоб и воду несло, и чтоб гладь на ней была такая — упади или полети низко комар — а его со дна видно».

Вспоминал Федя, как, где и в какое время лавливал жариусов. Весной — на червяка и короедов, летом — на мушку, слепня, кузнечика, осенью — на блесну, а лучше всего на кетовую икру, на худой конец, помогают ручейники. Самый лучший клев — сразу после ранневесеннего нереста и перед осенью, когда усиленно копит рыба жир на долгую зимовку, в которую ей и не спится, и не резвится, а так… Прозябается. Когда томительно ждет безледья. Ждет возвращения навстречу течению в шумные и холодные верховья горных рек. Ждет времени всяких мух, мотыльков, комаров, бабочек, которых ловит виртуозно. Даже тех, что быстро летают над водой, умудряется изловить в высоком прыжке.

На другой день мы шли берегом уже сплошного, хотя и обмелевшего потока речки. Стали появляться проточки, огибавшие островки, и тихие глубокие заливчики, густо заселенные ленками. Федя предложил наловить дюжину этих ленков не более чем за час, но я, все еще пребывая под впечатлением красоты вчерашних хариусов, попросил остановиться там, где можно было бы заняться ими, и только ими. Мне надо было следить по своим охотоведческим заботам в горный кедровник и на перевал, я сказал, что отаборимся на пару дней, и Федя все это быстро обмозговал.

Он внимательно осматривал речку, я предлагал одно место, другое и третье, но все эти предложения были отвергнуты: то участок был нехарьюзовый, то сырости для табора оказывалось много, то не находилось сушняка для костра. А по ходу он меня мягко и ненавязчиво просвещал: «Харьюз в выборе дома своего капризный и привередливый, это тебе кс карась. Вот только что прошли мы вроде бы и хороший перекат, но берега пологие и русло прямое, тут ему делать нечего. И этот завлекает, но приглядись — все та же прямизна, а оба берега крутые и обрывистые, ни выше слива, ни ниже нет удобных затишков. Да и дно — одна булыга».

Детская память вечна и неистребима. Но все это — в прошлом. Теперь по своим нечастым и небогатым уловам я тоже знаю карасей — «великанов» нашего времени: 20-сантиметровый — 300, на спичечный коробок подлиннее — 460-530 граммов… Обмельчал наш амурский карась оттого, что очень долго и слишком помногу ловили его наши отцы и деды. Брали сколько могли и в нерестовое время, и варварскими глухими забойками осенью, и зимовальные ямы неводом выгребали начисто. А тем временем вода год от года грязнела.

Всякому ресурсу, а тем более живому, есть пределы. В начале 40-х годов на амурские базы от государственного и колхозного лова поступало до 40-50 тысяч центнеров карася (10-12 миллионов штук!), да еще примерно половину такого же количества составляли частные уловы. А уже к концу того десятилетия добыча упала вдвое: и переловили, и маловодное двадцатилетие сказалось, лишившее возможности размножаться да нагуливаться.

В 50-х годах вроде бы на поправку дела промысловых рыбаков пошли — в 1950 году заготовили свыше 31 тысячи центнеров карася, но… Навалились рыбаки на эту рыбу слишком усердно… Да пошли потом лавиной моторные лодки, капроновые невода и сети, да с каждым годом все больше и гуще… Когда в 1965 году наступил маловод-ый период, уловы карася круто покатились под гору.

Говорят: сколько у зайца в лесу врагов! А у карася в речке их еще больше. Хищников — хоть пруд пруди, и ловят они этого «речного зайца» непересчетно. Выметанную оплодотворенную икру, личинок и мальков жрут почти все — от пескаря и вьюна до сома и краснопера. А сколько ее еще гибнет от обсыхания нерестилищ, случающихся сплошь да рядом. Молодь карасиную нещадно лопают щуки, окуни, змееголовы, верхогляды, косатки и прочие водяные разбойники и воры. И не удивительно, что даже в средних возрастных группах смертность карася составляет 20 процентов.

Невероятно много карася погибает в отщнуровывающихся и пересыхающих озерах, старицах, а также при зимних заморах, которые из-за усиливающегося загрязнения рек бытовыми, промышленными и прочими ядовитыми стоками переносятся рыбами год от года труднее… А помощи — ниоткуда и никакой. Результаты работы «голубых патрулей» — капля в море. Вся надежда на феноменальную неприхотливость и живучесть карася да на его высокую плодовитость.

Скажем еще: удивительно пластична эта рыба! Чужды ей, пожалуй, лишь горные ключи и реки да очень уж заболоченные и, конечно, вонючие озерушки. Ну а предпочитает она все же чистоводные озера и заливы, по зеркалу в меру заросшие кувшинкой, водяным орехом, кубышкой, ряской и прочими водными растениями, а по прибрежному закочкаренному мелководью — осокой, тростником, рогозом, дальневосточным диким рисом… Любит карась копаться в иле, где полно всевозможных органических остатков, всякой микроскопической живности, рачков, червячков, личинок, а потому-то водоемы с илистым дном предпочитает всем иным.

А еще нравится карасю бродить по зеленым разливам, лакомясь нежными листочками да с характерным чмоканьем заглатывая с поверхности воды всякую шестиногую нечисть: комара, мошку, муху, слепня. Гусеницу. И даже планктон способен отцеживать из воды густой бахромой жаберных тычинок! Подумать только, как много карась умеет!

Он вообще-то всеяден. Казалось бы, лишь на мелкую рыбешку не смеет покуситься, ан нет же! И малька крупный карась заглотить не прочь, особенно когда уйдет вода с разливов и обсохнут озера, заливы да протоки. Лавливали, лавливали бывалые вдумчивые рыбаки «лаптей» на малька!

Кормится амурский карась старательно: ему к осени нужно во что бы то ни стало обеспечить свое полугодовое оцепенение в зимовальных ямах: основательно зажиреть, накопить гликогена да подготовиться к очередному размножению, до которого 8-9 месяцев. И потому нет оснований амурскому карасю в период открытой воды лениться да проявлять вялость, особенно в нередкие маловодные лета.

Серебряный карась плодовитее золотистого: число созревших икринок в карасихе колеблется от 100 до 385, даже 700 тысяч — в среднем четверть миллиона (правда, некоторые ихтиологи показывают среднюю плодовитость в два раза меньше). Нерест — в 2-3 «очереди» от мая до июля, благодаря чему все же редко когда совсем не бывает у карася потомства.

Обыкновенный карась (Carassius carassius)

Но есть в его размножении особенность; самок рождается значительно больше, чем самцов. Бывает, на сотню карасих приходится всего-то пять-семь «мужчин», редко когда один на 3-4. Но случается — и ни одного «рыцаря» в косяке «амазонок» не находится, а они не тужат! Только вот икру откладывает рядом и вместе с сазанихами, «кавалерами» обеспеченными сполна. Как говорится, греются «амазонки» у чужого огонька.

Это не партеногенез, не бессамцовое размножение. В данном случае неоплодотворенная икринка карася стимулируется к развитию спермиями других видов рыб, без соединения ядер мужских и женских половых клеток. Называется это гиногенезом. В потомстве при гиногенезе — одни самочки, во всем подобные матерям своим. Это очень выгодное явление и для вольных карасей, и в прудоводстве.

А вот карась-самец в определенных условиях способен оплодотворить сазанью икру, и тогда развиваются карпо-караси — нечто среднее между родителями. В прудах они растут очень быстро: к концу второго лета достигают в длину 45 сантиметров! И так же живучи, как «сводные» родители.

Карасиный нерест начинается в самую восхитительную пору конца весны — начала лета, когда вода прогреется до 16-18 градусов. Еще доцветает черемуха, на речках вдоль берегов уже распускаются ландыши, вовсю дозеленяются, отражаясь в тихой воде, теплолюбивые монгольский дуб, маньчжурский орех, амурский бархат.

Так красив и свеж обновившийся мир природы, так благоухает и звенит, что хочется жить с удочкой в руках сто лет. Смотреть и слушать на зорях, как дремлет вода в сонной глади, как возбужденно носятся по зеркалам рек, oзер и заливов, ломая их, стаи рыб, то и дело выпрыгивая и выплескиваясь, как гнут притопленные, едва успевшие подняться травы, качая запутавшуюся в них голубизну неба и белизну облаков…

Два-три дня — и первая карасья нерестовая порция икры отпущена на волю воды и солнца. Будет все хорошо — через 10-15 дней начнется новый тур икромета, потом еще…

Будущий карась формируется в икринке в течение 4- 5 дней. Разумеется, если она приклеилась к траве: те, что падают на грунт, погибают.

Появившаяся крохотная предличинка три дня набирается сил, повиснув на чем-либо у самой прогретой водной глади, и лишь в 8-суточном возрасте эта крошечка, прекратившись в личинку, начинает свободную жизнь…

К первой осени малек-карасик вырастает до 5-8 сантиметров, ко второй он в два раза больше, а еще через год — 15-19 сантиметров, и он уже готовится к своей первой брачной поре. 5-летние караси радуют рыбака, 6-летние — приводят в восхищение, а 8-10-летние, в которых килограмм-полтора, повергают удильщика в буйный восторг и обеспечивают воспоминания на долгие годы…

Мне посчастливилось держать в руках карасей в 3 килограмма, а вообще-то Амуру известны и 4-килограммовые рекордсмены. Но вот теперь в таблице минимальных размеров рыб, принимаемых к участию в конкурсе на лучший трофей по Хабаровскому краю, рядом со словом «карась» поставлено: «1,5 килограмма».

Что ни говори, а славная рыба карась. Представьте — розовым половодьем бушует утренняя заря, с водного глянца поднимаются белые пряди тумана, где-то полусонно вскрикивают цапли, утки и еще кто-то. Там заводоворотит не то сом, не то желтощек, здесь взметнется сазан или толпыга, в кочке — чавканье и чмоканье жирующего карася.

А вы в чувстве единения с природой завороженно следите за поплавками. Один завздрагивал, другой качнулся несколько раз и косо занырнул… Вот он! Первый! Упирается! То тянет прочь и в глубь, то вдруг резко поволок в кочку, но вы, конечно, сильнее… И уже любуетесь, не забывая поглядывать на поплавки других удочек…