Доктор окрестил

(Из книги “Наш девиз поиск: Путешествия, походы, экспедиции “

М. Профиздат, 1987)

Автор – Г. Рыжавский (Москва)

Их было трое, двое парней и девушка. Они сидели у елки и равнодушно смотрели на нас потухшими, усталыми глазами, весь их вид говорил о полной подавленности и безразличии.

Это было на Северном Урале, в верховьях Шугора. У ребят было два ружья и 250 патронов, но не было продовольствия. Они рассчитывали на охоту, но охота не получилась…

Не знаю, чем бы кончилось путешествие для этих “землепроходцев”, если бы наша таежная тропа не привела к их стоянке…

Собираясь в поход, туристы уделяют особое внимание продовольственному рациону. Даже при самом требовательном подборе вес продуктов в дальних походах, рассчитанных на 20-25 дней автономного путешествия по ненаселенной местности, составляет на старте больше 15 килограммов, то есть около половины веса всего груза в пешем походе. Но чем больше вес багажа на маршруте, тем тяжелее и медленнее передвигается группа, тем меньше люди смогут увидеть, а значит, и беднее становится само путешествие.

Поэтому любители спортивных путешествий подбирают такие продукты, которые весят как

можно меньше, но все же могут компенсировать энергозатраты. Но как правило, минимум сухого веса продуктов в день на человека равняется не менее 600 граммов.

В дальних походах нередки ситуации, когда группа по той или иной причине может вовсе остаться без продовольствия.

Рискованно в такой экстремальной обстановке рассчитывать на “дары природы”, которые, как правило, не так-то легко добыть, чтобы обеспечить хотя бы полуголодное существование. Это требует навыков, времени и сил, к тому же непривычная пища может вызвать желудочное заболевание и, как следствие, потерю сил, истощение и, что не менее опасно, испуг, панику.

В то же время многочисленные эксперименты показывают, что человек может жить очень долго без пищи, не нанося вреда организму и сохраняя при этом работоспособность, ясность мысли, бодрое настроение.

Но сильные отрицательные стрессы во время голодания, как правило, вызывают у людей расстройства сердечно-сосудистой системы, желудка, язвы, дистрофию и т. д.

Такие энтузиасты, как А. Бомбар, доказали, что не голод, а страх приводит к гибели людей, что и без пищи люди могут выжить, если не бездействуют и психически не подавлены.

Основываясь на научных данных, полученных профессором Ю. С. Николаевым и его сотрудниками в результате многолетнего опыта применения голодания для лечения многих заболеваний, журнал “Турист” совместно с Московским клубом туристов организовал летом 1981 года эксперимент “Экстремум”, для того чтобы убедиться в возможности длительного голодания без ущерба для здоровья в условиях спортивного туристского путешествия.

Группа московских туристов, состоявшая из 11 человек, разных по возрасту, полу (2 женщины и 9 мужчин), профессии, состоянию здоровья, прошла пешком в автономном (без посторонней помощи и содействия) походе за 19 ходовых дней 538 километров по лесистой пересеченной местности в районе Центрального лесного заповедника и Валдайской возвышенности (Калининская и Новгородская области). Последние 14 дней группа шла на полном пищевом голодании, потребляя только воду, преодолевая ежедневно в среднем 29 километров при весе рюкзаков около 15 килограммов.

За это время участники потеряли от 13 до 18 процентов первоначального веса, но были активны, подвижны и могли продолжать голодание.

В походе “Экстремум-81″ участвовали: врач Г. Бабенков (183; 100-84) ‘, инженеры Т. Гайдарова (170; 56-47,7), Г. Рыжавский (165; 65,1-53), В. Стельмахович (182; 74,5 – 61,5), С. Якименко (180; 83-71,3), студент А. Минин (166; 61-50,6), педагог И. Сахарова (173; 66,5-56,6), доктор технических наук, профессор Л. Плужников (176; 71-57,3), преподаватели вузов, кандидаты наук Ю. Коршунов (180; 98,5-83) и П. Силкин (176; 75,5-61,8). Цифры в скобках, здесь и ниже, – это рост, вес на старте и финише.

Психофизические проверки, проведенные до похода, во время путешествия и после него кандидатами медицинских наук врачом-исследователем Г. И. Бабенковым и научным руководителем эксперимента В. Б. Гурвичем, засвидетельствовали не только сохранение нормального психического и физического состояния участников, но даже его улучшение…

День за днем

(из дневников участников экспедиции)

День пятый

Последний день на питании. Сегодня мы, как и в предыдущие дни, заполняем таблицы тестов самооценки, в которых по баллам расписано самочувствие. Всего 20 пунктов – бодрость, сонливость, работоспособность, настроение, активность и т. д. Затем нам измеряли кровяное давление, пульс, пробу Штанге – задержку дыхания на выдохе. То же будет и в последующие дни.

Только что мы встретили первый дождик и проводили последний ужин.

Командир устроил нам инструктаж по технике безопасности “на голоде”. Теперь у нас новый порядок: нам нельзя делать резких движений, растягиваться на маршруте, купаться по одному и без разрешения. Ведь голодный обморок не исключается и может произойти в самом непредвиденном месте.

Слушаю разговоры: дебаты, дискуссии, случаи из жизни и туризма, анекдоты.

День шестой

Дорога была приятной, после дождя не пылит и зной не душит, а ветер разогнал насекомых, из которых самые страшные – здоровенные слепни. Геннадий зовет их “штурмовиками” и “мессершмиттами”, а Анатолий – как японских смертников – “камикадзе”, потому что, присосавшись, они не отстанут, пока их не убьешь.

Вчера я заметил, что если долго идти и смотреть под ноги, а потом перевести взгляд на небо, то оно как бы убегает вверх, и синева неба кажется объемной и слегка бугристой…

Сегодня прошли несколько километров по асфальтированной дороге. Все единодушно решили, что по асфальту идти неприятно. Но среди нас есть такие, что и по болоту и по асфальту идут впереди, как танки. Это Петр Филиппович, длинноногий Сева, которого доктор окрестил “кораблем пустыни”, ну и, конечно, командир Рыжавский, хотя с виду он совсем не гигант.

…Ужинали из котла с водой, беседовали о маршруте, кинофильмах и всякой всячине. Командир запретил рубить на колья зеленые деревья, даже ольху.

День седьмой

За д. Подлядье мы пошли по компасу через заросли малины. Столько малины я в жизни своей не видел, размазал две ягоды на руках, и они долго-долго пахли и даже сейчас, после трех переходов, пахнут. А есть их нельзя, такие условия игры. Врач даже запретил мне жевать травинку, что я делал по привычке.

Сейчас уже забылось, что такое еда…

День восьмой

Проснулся от холода раньше времени в полном благодушии, совсем не злой, забыв про вчерашние 28 км. Когда в 6.00 командир вылез из палатки и заорал: “Подъем! Вставайте, черти, лежебоки, обжоры, кость вам в горло!” – я уже отогревался у костра. А дальше – обычный распорядок: пьем воду, чистим зубы и язык, заправляем фляги водой, складываемся и к 8.00 – в путь.

До большого привала, который раньше был обедом, четыре часовых перехода, с отдыхом по 10-15 минут между ними. В “обед” сушим палатки, пьем воду, отдыхаем, потом собираемся по команде Рыжавского и идем – от трех до семи – до ночлега.

…Дождь не прекращается с обеда, но это меня совсем не расстраивает. От мороси шел пар, и лес стал таким пахучим и цветастым, что захотелось взять кисть и нарисовать: и цвет, и запах. Окружающая нас красота так захватывает, что о себе забываешь; да и вообще тягостных мыслей у меня нет.

Сегодня мы размахнулись на 29 км; особой усталости я не замечаю, даже наоборот, иду расслабившись, ноги катятся как колесики: с горы быстро, а в гору медленно. Получается довольно легко. Средняя скорость на последних восьми километрах – 5 км/ч.

Пишу перед сном, сидя у самого истока Волги. Место прекрасное, на холме стоят две церкви – из красного кирпича и деревянная. Тут же на лугу пасутся кони.

День девятый

Доктор был занят очередным контрольным осмотром. Кроме того, он ежедневно пишет “телегу” – кто и как себя вел, был ли активным, злым, раздраженным, чем занимался и т. д.

Со вчерашнего дня появился еще один голодающий – белый мохнатый пес, увязавшийся за нами.

Рыжавский повел нас дальше уже по Новгородской обл. Попутно мы вытащили из грязи на лесной просеке газик. Вот он, настоящий Валдай – одни холмы да овраги с ручьями в каменистых руслах. На этих подъемах впервые появилась настоящая физическая усталость. Зато с каждой горы открывается такой вид, что глаз не оторвешь!

После обеденного купания чувствую себя очень хорошо, свежо. Каждая клеточка дышит, и настроение поднялось. Даже несколько удивлен, что так может быть на четвертый день голодания. Пьем воды немного.

Под вечер ко мне пришли силы и я с большим удовольствием тренировался, дал нагрузку рукам. Бодрость вернулась не только ко мне. Все ребята сидят у костра и распевают песни.

Погода позволила высушить вещи и обувь. Народ ищет себе дело. В этом богатый выбор: хочешь, пей водичку, хочешь, пой песни, хочешь, пиши дневник. Пишу под звуки песен и гитары.

День десятый

Поутру шел бодро и набрал в накомарник зверобоя, душицы и чистотела, потом затянул бечевкой сетку и одел шляпу вверх тормашками. Получилась прекрасная сушилка. Все равно уже третий день нет комаров и слепней.

Вместе с нами голодает наша удивительная собака. Она никому не отдает предпочтения, ни к кому не ласкается, просто идет рядом. На стоянках старается улечься в сырую яму. Доктор предполагает, что у нее жар, она болеет и голодает с лечебной целью. Собаки могут голодать 115 суток, сказал он.

Прошли за день 26 км. Острых ощущений я не испытываю. Усталость привычная, кажется, что в питании я больше не нуждаюсь. Напился воды и сыт. Трудно объяснить, отчего это происходит.

День одиннадцатый

На “обед” или, как его мы называем, “перепой” остановились на берегу Полновского плеса Селигера. Только успели окунуться в озере, как пошел дождь.

…В близлежащих деревнях остались почти одни старики. Все они помнят войну и говорят, что немцы пожгли много деревень в этих местах. Вот и сейчас наш ночлег – рядом с полностью сожженной деревней на оз. Гриблянском. Берега илистые и топкие, но мы не ленимся купаться.

Собака по-прежнему нам верна и получила от Тамары имя Дружок, на которое она откликается. Иногда она выполняет странную гимнастику: ляжет вверх лапами и так загорает.

День двенадцатый

Два утренних перехода пробирались но глухому заболоченному лесу. В компенсацию за трудности мы вышли на отличный путь, который привел нас на озеро Велье.

Идем по Валдайской гряде вдоль озера. Оно большое, заросшее, с тихими заливами. Вдали на зеркале воды чернеют лодки рыбаков.

Мы вновь прошли 26 км, и вновь нас накрыло дождем, так что пришлось помокнуть.

Дождливый выдался денек. Мы двигались лишь в перерывах между сильными ливнями.

На ночь встали на берегу оз. Уклеинского. Ветер вовсю треплет наши палатки, по телу бегают холодные мурашки. За кустами плещется озеро, а через белый капрон палатки видно, как несутся черные тучи.

День тринадцатый

Этой ночью я почувствовал, насколько отощал,- умудрился забраться в мешок с головой, в котором раньше спал, оставив руки сверху – не влезали. Но силы у меня еще остались. Более того, рюкзак кажется легким и дождь вполне терпимым. Я подумал, что незачем торопиться в людную, пыльную столицу.

Проснулись в холодной, сырой палатке, даже шевелиться не хотелось. Но делать нечего: собирай вещички, топай дальше. И мы, несчастные, топали 29 км. Сначала шли по тропе, проложенной по болоту, дальше – по проселку, с него свернули на дорогу похуже, потом – на колею и в конце концов по глухой лесной тропе вышли к озеру Шлино.

У с. Красилово коровы устроили нашему Дружку небольшое “родео”. Пастух сказал, что коровы приняли собаку за волка. Они стали полукругом, нагнули головы и пытались проткнуть Дружка рогами.

Наша Тамара, друг животных, разволновалась:

— Что вы стоите, надо помочь, сейчас Дружка забодают.

Но Дружок сам сумел увернуться от рогов.

Весь день – ветер и дождь. Два “обеденных” часа просидели под дождем, промерзли. Зато вечером одного солнечного луча хватило для полного счастья. И сразу вспомнилось, что иногда люди терпят такие лишения, на фоне которых наш поход – просто легкая прогулка.

День четырнадцатый

Сегодня погода – лучше некуда. Вообще дни стали веселее и интереснее. От с. Красилово вдоль озера пошли к д. Плав. Всю дорогу я собирал траву в накомарник и набирался ума от старших товарищей.

Только что к нашему костру подошла одна дама и представилась директором лесного охотохозяйства, посещение которого без пропусков не разрешается. Рыжавский сказал ей, что мы не охотимся и не рыбачим. В ответ директор спросила с иронией:

— Вы, может, и не едите?

— Может быть,- ответил ей командир и перевел взгляд на наши ведра, висящие на костровой перекладине. В ведрах грелась вода, но ничего съестного около костра не было.

— Вот,- сказал он,- в первом ведре – суп, во втором – каша, а в третьем – компот.

Директор подозрительно осмотрела лагерь и была явно озадачена.

— Ладно, ночуйте,- сказала она.

Завязалась мирная беседа. Мы узнали, что в местных лесах много медведей, есть волки.

Вечером состоялось общее купание и стирка, потом – песни у костра. Всю ночь кричали на озере птицы.

День пятнадцатый

Быт у нас налажен. Режим неизменный: подъем в 6 ч, для дежурных – в 5 ч 30 мин, выход на маршрут в 8 ч утра.

…Валдай звучит для меня теперь как поэзия. Страна обширных озер, сонных трав, ягодных лесов, полупустых и брошенных деревень.

…Мой организм находится на самообеспечении. Конечно, устаешь быстрее, иногда чувствуешь слабость, но мы не боимся этого.

О еде и мыслей не возникает. Если обсуждается еда, то меня это не трогает, как некая абстракция.

И сегодня мы ночуем на оз. Шлино близ истоков р. Шлины, но теперь на его восточном берегу. Здесь песчаный пляж и вода, как в Паланге. Я сразу искупался и потерся отличной мочалкой. Кожа во время голодания должна быть чистой и дышать.

Надвинулась туча, предупредив о себе громом. Мы быстро поставили палатку. И вскоре грянуло…

А вечером очень приятно отдыхаем у костра. Слушаем песни и поем под гитару.

Но надо идти спать, Завтра снова начнется бой за километры.

День шестнадцатый

Идти пришлось без дороги. Гати не было. Вот где начался стопроцентный азимут. Ни тропы, ни следов человеческих. Шли по болоту точно на север. На болоте попадались сухие островки, поросшие соснами. Ноги не мокли, но утопали во мху по щиколотку. Болото все усеяно недозрелой клюквой, много зарослей голубики, а на островах – малины. Собирать все это некогда.

Болоту, кажется, нет конца, кругом – только обгоревшие стволы да мелкие сосенки. От трясины бог нас избавил, но пришлось похлюпать по сырости. К опушке леса выбираемся цепочкой, след в след, очень медленно, попеременно меняя впереди идущего. Когда настала моя очередь, я понял, что значит идти по мягкому мху. Да еще Петр Филиппович включил миниатюрный транзистор, и танец маленьких лебедей зазвучал на болоте словно в насмешку.

К этому времени мы разделили последнюю воду по два глотка на брата. Бабенков отжал мох в кружку через платок и дал попить Юре. И другие стали пить воду, отжатую из мха, а также обкладывать им затылок и голову.

Пройдено сегодня всего 19 км, но сразу стало ясно, кто чего стоит. Крепче всех оказались Сева, Лева, Ира. Юра и Сережа терпят, как могут, и не сдадутся. О себе судить не берусь, а доктору и командиру должности не позволяют “киснуть”.

День семнадцатый

Сегодня у нас было всего понемногу: первый час пути мы “добивали” вчерашнее болото, пока не добрались до леса. Заболоченным лесом шли по азимуту, выкарабкались на лесную дорогу, а дальше все было легче. Узкая лесная дорога, на которую мы попали, шла по приятному смешанному лесу. Настроение улучшилось, самочувствие хорошее.

До ночлега мы дошли достаточно бодрыми, и всех опять потянуло на песни у костра.

Быстро развели костер и вскипятили неизменные три ведра воды. После этого искупались, растираясь мочалкой. Чудесно: вода, купание, свежесть.